– Ты пришёл! – улыбнулась она. – Я знала, рано или поздно ты придёшь.
– Принцесса, почему вы здесь?! Что случилось?!
– Я не принцесса, не называй меня так. Я давно живу здесь и жду тебя.
– Но здесь нельзя жить!
– Да… здесь очень холодно и очень одиноко, но без тебя и во дворце было так же. А здесь меня грела надежда на встречу. Я догадалась, что сюда ты когда-нибудь придёшь.
– Милая девочка… зачем же ты…
Странник опустился коленями в снег и обнял её, прижался.
– Ты прости меня. Я виноват…
– Ну что ты. В чём? Разве в том лишь, что не шёл так долго, – она положила тёплую ладошку ему на голову, на волосы, запорошённые белым. Холодные колючие снежинки зло жалили её ладонь. – Я никогда не гасила фонарь на моём окне, чтоб ты увидел. Странники ведь обязательно приходят на тёплый свет. Особенно, если ночь и ненастье. Поэтому я любила ночь, и когда ветра воют. Правда, одной было немножко страшно. Ты помнил обо мне?
– Да… – с запинкой, проговорил Странник. Он прижимался лицом к колючему плащу, потому наверно, голос его звучал глухо. – Помнил. Но думал, ты счастливо живёшь в своём маленьком королевстве, где всегда лето… Почему всё не так, девочка? Зачем ты предпочла холод и одиночество?
– Как ты не понимаешь? – Голос её дрожал. – Я ничего не выбирала. Не из чего было выбирать. Я только ждала, когда ты поймёшь, что сам ошибся в выборе. И вот ты вернулся. Если бы ты знал, как я счастлива сейчас… – прошептала она и умолкла.
Странник молчал, не находя слов, не зная, что сказать ей. Сердце его стучало медленно и гулко, отдаваясь трепетом в самых кончиках пальцев. Потом трепет затих… исчез… и он понял, что не его сердца трепет отдавался в ладонях.
– Зачем ты сделал это? – услышал Странник голос за спиной, и в затылок дохнул ледяной ветер.
– Отпусти её.
Странник разжал руки, и они упали безвольно. Плащ соскользнул с плеч принцессы, упал к её ногам. Тогда Странник поднял глаза на ледяную статую, которая минуту назад была живой девушкой.
– Я ведь говорила – её любви на двоих не хватит. Хотя тогда – возможно, хватило бы. Теперь ты другой. Тебя даже волки мои боятся. Поглядишь – они хвосты поджимают и на брюхе елозят. А она… на беду тебя встретила, на беду полюбила. Вот согреть пыталась, да ты заморозил. Знаешь… уходи. Совсем уходи. Ты теперь сам такой же лютый свет, – кивнула она на зелёные сполохи. – Манишь, чаруешь, уводишь… А потом разбиваешь сердца. Даже на меня, – усмехнулась Хозяйка, – чарование твоё пало, мечтами тешило. Да, видно, и впрямь, ты рождён для свободы и одиночества.
Странник встал молча, шагнул к обрыву.
– Постой. – Владычица подняла со снега плащ, протянула ему. – Ты оставил тогда, в галерее.
Он шагнул со скалы на Тропу. Владычица печально смотрела ему вслед, увидела как сошлись створки Врат, насовсем. Волшебник положил на них заклятие печати, чтобы никогда не возвращаться в мир, где так хрупки человеческие сердца.
…Путникам известно созвездие Печального Странника, и они охотно выверяют по нему свой путь. Созвездие горит даже в тот близкий к утру час, когда блёкнут все другие звёзды. Как будто всё ждёт и ждёт кого-то, и только свет солнца заставляет уйти туда, где прячется ночь.
А статуя ледяной девы стоит на вершине утеса. Призрачные серебристые волки часто ластятся к её ногам. Протянутая рука всё пытается стряхнуть снег с побелевших волос любимого, и волки тычутся, подставляют лобастые головы под тонкую ладонь.
