– Вы знали? – едва не стуча зубами от ужаса, проскулила я.
– Знал, конечно. В нем же отчасти кровь мороя течет. Это бомба замедленного действия. Я говорил Сибилле, что нельзя в доме держать человеческого ребенка. Она не слушала. Никогда не принимала эту сущность. Не верила, что отец ее мужа я. А морои да, мы такие, – в его глазах блеснул огонь, когда он посмотрел на Сораса. – В какой-то момент кровь заставляет брать желанное.
– Не в этом дело, – отрезал Сорас. – Не будем больше об этом. Ну так что? Оставишь ее у себя?
– И чего мне с ней делать? Девчонка ж еще совсем, – покачал морой головой. – Отправил бы ее домой.
– Домой? – изогнул бровь Сорас, скользнув по мне взглядом. – Нет, – бросил жестко, давая понять, что вина моя в смерти его матери хоть и косвенна, но все же вина. – Пусть останется здесь. Со временем Стаф вырастет и пусть сам тогда решает ее участь. Она его собственность. А пока пусть живет здесь.
– Содержание, образование? – сощурил глаза старик. – По ее одежде видно, что она отнюдь не на правах служанки росла у вас.
– Содержание как обычно оплачу, – бросил безразличным тоном Сорас. – Образование? – пожал плечами. – На твое усмотрение. Мне все равно.
Сказав это, он подозвал одного из сопровождающих и тот передал старику большой мешочек, в котором позвякивали монеты. Взвесив его на ладони, старик проговорил:
– Хорошо. Оставлю у себя эту зеленоглазую чертовку. Посмотрим, что из нее вырастет. Да и Алесье будет не так скучно. Не хочешь поздороваться с ней?
– Нет, – безразлично ответил Сорас.
– Хорошо, – протянул старик. – Тогда очень надеюсь, что на этой ведьме количество твоих протеже в моем доме закончится.
– Я хорошо плачу тебе за помощь, – отрезал Сорас.
Морой ничего не ответил на это, Сорас же, даже не попрощавшись, направился к экипажу.
– Я не хотела, – не выдержав, крикнула я ему вслед, задышав, как загнанная лань. – И это вы виноваты, а не я, – добавила на свой страх и риск, когда он обернулся. – Вы выпили девочку, и вы стали причиной смерти вашей матери. Вам нужно было самому признаться ей в том, что вы сделали.
Сорас нахмурил брови и бросил сухо:
– Никогда не забывай, где ты находишься, Софи. И научись трактовать то, что видишь. Один фрагмент мозаики – еще не целая картина. Не будь ты ребенком, я бы тебе шею свернул за то, что ты сделала.
– Я не имела права скрывать то, что вижу, – вздернула подбородок.
– Не имела права или не хотела скрывать? – сощурил он глаза.
Я ничего не ответила на это, лишь отвела взгляд, Сорас же, помолчав, проговорил, обращаясь к старику морою:
– Держи ее в ежовых рукавицах. Девчонка вырастет еще та головная боль, скорее всего, если места своего знать не будет здесь.
– И какое место у нее будет? – протянул старик.
– Это Стаф решит лет так через пять, когда в наследство вступит, – бросил мужчина и вскочил на свою лошадь.
Когда его эскорт скрылся в ночной мгле, я бросила колючий взгляд на мороя, который нахмурено наблюдал за мной.
– Ну, чего смотришь волчонком? – наконец произнес он, распахнув дверь шире и кивнув мне, приказывая пройти внутрь. – Не бойся. Никто тебя здесь не обидит. Сорас знал, куда тебя вез.
– Вот этого и боюсь, что граф Шаридан знал это, – тихо прошептала я, окидывая взглядом огромный темный холл, освещенный парой свечей.
– Пойдем, накормлю тебя, – проговорил старик, шагая в сторону затемненного коридора, в конце которого горела свеча.
