«Ну и ладно, – подумал Иван-дурак, – с собой возьму, вместе веселей».
Вот прошли они вместе поля отцовские и зашли в дремучий лес. Темно в лесу. Сквозь густые кроны свет солнечный еле пробивается. Ветки да сучки за одежду цепляются. Валежник под ногами проламывается, гнилой трухой осыпается.
– Что ж ты какой неприветливый да мрачный? – спрашивает Иван-дурак у леса, – Пусть дорожка заиграет,
Солнце путь мой освещает,
Ветки к солнцу тянутся,
С дороги расступаются.
И заиграл на дудочке веселую мелодию. Затрещали деревья, закачались, ветки вверх подняли. Солнечные лучи сквозь ветки к земле устремились, на еловых лапах да листьях заиграли, гроздья рябин и орехов осветили. Поросенок тоже оживился, носится кругами вокруг Ивана-дурака, носом ворох листьев поднимает и под них как под дождь прыгает.
– Ох, ох, ох. Повеселил ты меня, Иван – крестьянский сын, – вылезает из чащи коряга и обращается старичком-лешим. – хоть колени мои плохо уже гнуться, и те в пляс пуститься норовят. Постелю я тебе дорогу под ноги, ступай, радость вокруг себя умножай.
Тут словно соткалась в воздухе дорожка из листьев, веточек и травинок, и начала разворачиваться перед Иваном-дураком, вперед его приглашая. Поросеночек вперед по дорожке побежал, а Иван за ним поспешил.
Долго ли коротко ли они шли. Привела их дорожка к опушке, а на той опушке стоит старая хлипкая избушка. Вся уж мхом поросла. Того и гляди развалится. С опаской открыл Иван покосившуюся дверь, зашел внутрь. Что за чудеса? Внутри хоромы резные, богатые. Потолки высокие, светлицы просторные. Множество дверей вдоль стен заперты на хитрые замки. Посреди стоит стол дубовый, на семь персон накрытый, а за ним печка изразцовая жаром пышет. И такой аромат горячего хлеба от нее шел, что у Ивана аж в животе заурчало. Вспомнил Иван, как давно он не ел, но сухари ему сейчас в рот бы не полезли. Подошел он к печи, достал из нее горячий хлеб и жаркое из медвежатины. Разложил по всем семи тарелкам и из каждой тарелки по ложке съел. Разлил вино свое ягодное по семи кубкам и из каждого кубка по глоточку отпил.
Тут услышал он за дверью топот и конское ржание, за печку спрятался, а поросенок с испугу в печку залез. Вошли в дом семь богатырей. По сторонам оглядываются, принюхиваются, видят, кто-то в их доме побывал. Вышел вперед старший богатырь и говорит:
– Кто ты, добрый человек? Коль ты старец- стань отец, или братом- если добрый молодец, коли красная девица, будь нам добрая сестрица, коль старушка – будь нам мать.
Вышел Иван-дурак из-за печи и обнялся с семью богатырями, приняли они его в свое братство. Только расселись все за стол обедать, как в печке раздался поросячий визг и выскочил из нее молодой кабанчик. Не сразу признал Иван в нем своего поросеночка. А тот устроился в ногах у хозяина и объедки со стола подъедал.
Отобедали богатыри, испили вина хмельного, да расспрашивать Ивана начали: как попал к ним, да откуда путь держит? Рассказал им Иван-дурак, что был крестьянским сыном, да отправили его братья в путь-дорогу к Василисе Премудрой.
– Долог путь твой будет, да тернист. Сослужи нам службу, а мы поможем к Василисе Премудрой добраться.
Согласился Иван-дурак и поставил старший из богатырей перед ним три шкатулки:
– Выбери ту, что больше всех тебе по душе, от того, что там найдешь, и служба твоя зависеть будет.
Задумался Иван. Все шкатулки одинаково притягательны. Тогда закрыл он глаза и позволил руке самой выбирать. Открыл шкатулку, а в ней огниво лежит.
