– Графиня, – сказал Альфар, протягивая Хельге руку.
– Я, возможно, не умею, как вы, танцевать.
– Однажды человек постигнет этот танец, просто дайте мне свою руку и отдайте мысли музыке.
Альфар по воздуху провел ее к центру зала в такт музыке. Затем поклонился ей, всем демонстрируя ее красоту. Хельга поклонилась сначала птицам вокруг, потом своему кавалеру. Он развернул ее жестом к себе, прижал одной рукой к своему торсу и закружил в такт дивной музыки.
– На первую пару все смотрят. Первая пара – символ красоты, чести и любви, графиня.
– Как жаль, принц, что вы меня не любите.
– Отчего же?
Хельга смотрела на него.
– Отчего же жаль? – он посмотрел игриво и засмеялся.
Сильные руки Альфара крепко держали ее, а его крылья кружили их в танце. На это время в сознании Хельги и правда не осталось места для тревог и страхов, все заполнила эта великолепная музыка. Танцевать в воздухе, не имея под ногами опоры, следуя лишь ритму мелодии. Это было так удивительно и прекрасно. Она посмотрела вокруг: множество птиц кружилось в парах на всех уровнях залы, вплоть до самого потолка. Все они были счастливы, все они забыли о войне.
– Мне, к сожалению, придется с вами ненадолго проститься, но я буду за вами приглядывать, – сказал Альфар, передавая ее руку другому соколу.
Глава седьмая.
Точка обозрения
Перед Хельгой стоял тот самый сокол, который спикировал к ней на поляне среди тумана. Он уважительно ей поклонился.
– Таких сильных рук, как у Альфара, у меня нет, графиня, однако мои крылья позволят нам по достоинству оценить волшебство этого танца.
Хельга положила руки на плечи птицы, так, чтобы не мешать движению крыльев, и они закружились в танце.
– Спасибо вам, милый страж, за то приглашение, у меня словно глаза на все открылись. В неведении не могла я больше оставаться. Это ужасно, когда глаза от правды пелена закрывает.
– Я слышал ваше сердце, милая графиня, я знал, что вы будете нас защищать.
– Буду, милый страж, и верю, что сил у нас хватит, мне бы только разгадать-то тайну эту. Ведь вы же догадываетесь, откуда появились дымчаки, они без души, живут лишь на рефлексах, ими кто-то управляет.
– Не думаю, за столько лет мы не нашли закономерностей, только связь с человеческим страхом, а откуда они берут свое начало, так иногда кажется…
В этот момент к ним подлетел другой сокол, который был даже больше Стража. Он встал рядом с ними и настойчиво потребовал танца с Хельгой.
– Я заберу у вас эту даму, Cтраж, – сказал он с интонацией, которая Хельге не понравилась, но отказать она не могла.
– Ах, если сочтете возможным, Летописец, дамы очень редко «забираются» из общества приятных достойных джентльменов, – учтиво ответил ему Страж.
– Милый Cтраж, мы с вами обязательно договорим, – сказала она, ласково прощаясь со Стражем.
– Итак, графиня, как вы находите наш танец?
– Он прекрасен, но вы мне по-прежнему не представились, сэр.
– Вернер, я – летописец.
– Это замечательно, Летописец, у меня к вам много вопросов, – сказала Хельга.
– Не иначе как о дымчаках. Ах, милое дитя, о них никто ничего не знает. Постичь природу дымчака – это значит постичь природу человеческого страха, а это невозможно. Танцуйте лучше с подданными.
Хельга задумалась. Его ответ казался ей странным, но вида она не подала, стараясь оставаться максимально любезной.
– Нет, Летописец, вы неправы. Я хотела спросить вас об истории королевства, а о дымчаках я не думаю, к чему мне это?
