– Как же, вы же хотели нас от них спасти?
– Принятие решений – это прерогатива Королевны. Что она решит, то и сделаю. А теперь позвольте откланяться, мне нужно со многими поговорить.
– Благодарю за танец, графиня.
Хельга танцевала с сотней различных птиц, которые рассказывали ей о Люции и временах союза с людьми. Соколы были холодными в разговоре, сдержанными, но очень мудрыми в своих словах. Она узнала, что в ходе войны из соколиной породы уцелели только Альфар, Королевна и она, что было очень опасно, так как королевский трон мог занять только представитель этой самой расы. Хельгу немало удивили рассказы подданных, они относились к очень разным эпохам, отчего складывалось впечатление, что они бессмертны. Она смотрела на залу с кружащимися в ней птицами, с красивыми расписными колоннами и понимала, что королевство соколов во многом более развитое, чем их графство. Птицы были дружны между собой, у них не было междоусобицы.
К ней подлетел еще один сокол и пригласил на танец. Хельга согласилась.
– Графиня, мне показалось, что настойчивость Летописца могла вас несколько обидеть. Он не принимает происходящего и весьма скептически относится к войне с дымчаками. Многие из нас не принимают, шутка ли, хищным птицам корешки из земли выковыривать. Вы на него не обижайтесь.
– Мы разговаривали об истории Королевства, не более того. Его отношение к дымчакам мне неизвестно.
– Вы умны не по годам, жаль, что вы видите наше Королевство на пороге его гибели.
Хельга вопросительно посмотрела на сокола.
– Их намного больше, нам не справится, это всего лишь вопрос времени.
– Вот время и покажет, – все так же приветливо и твердо ответила Хельга. – Сопроводите меня до центра зала.
В центре залы королевская пара, Альфар и Королевна.
– Ты все так же хорошо танцуешь, жаль, что так редко доводится.
– Есть чем заняться, Королевна. Во сколько думаешь созывать завтра военный совет?
– Будет тебе о войне, Альфар. Ты сражаешься за свой народ больше ста лет. Твое, – она сделала паузу и глубоко вздохнула, – твое человеческое лицо огрубело. Не надо сегодня думать о войне, отдохни. Много уже лет прошло с момента, когда Люция погибла. А Хельга – она здесь, живая и жаждущая жить. Потанцуй с ней, она ведь никогда не летала, покажи ей небосвод. Ты ведь этого хочешь?
– Мне кажется, Королевна, что в ходе войны вместе со своими собратьями я похоронил все свои мечты и желания. Все, кроме желания увидеть чистое небо.
– Альфар, мой милый брат, ни сокол, ни человек не способны похоронить свои желания. Они внутри тебя, просто позволь себе их услышать. Война будет завтра, а жизнь – она сейчас.
– Спасибо вам, Королевна, вы несказанно добры ко мне.
– Ты брат мне, Альфар. Да и не осталось, кроме нас, никого, только разве что этот птенец, – сказала она, задорно показывая на Хельгу. Та же скромно стояла у колонны и любовалась их танцем.
«Красота их танца стоит того, чтобы за нее умереть», – думала Хельга, глядя на королевскую пару.
Птицы танцевали как во дворце, так и на полянах и холмах, они чувствовали дух былых времен, надежду на свободу и оттого были счастливы. Затем объявили фейерверк, и все соколы ровными рядами сели на балконы, чтобы полюбоваться прекрасным зрелищем. Вместе с ними и Хельга нашла для себя место рядом с балконом, где почти никого не было и можно было видеть небо. Что такое фейерверк, она не знала, а оттого смотрела с любопытством на небо. После фейерверка должна была быть трапеза, и, пока шли приготовления, а зал стал пустым, другие соколы выкатывали в него причудливые столы с яствами.
