– А знают ли они наш-то разговор, – обратился царь к первому министру.
– Нет, еще не могут лепетать по-нашенски. Так у тебя вон какие дочки-то болтливые, вмиг научат их говорить как нужно. Что Мария, что Марфа, а уж особливо Матрена, та как начнет говорить, только к ночи и закончит.
– Ладно, пусть дочки их поучат, так и сами заморский говор поймут, может, и заморские дали поедут, полетят или поплыву.
Все дела порешали царь с министром, но одно еще дело осталось, нужно было и о помощниках подумать, чтобы дело быстрее делалось у заморских мастеров. Но и тут первый министр расстарался, царь и не успел еще ничего спросить, а тот уже и на вопрос ответил.
– Помощников подобрал. Ивана, Василия да Степана.
– А справятся ли? – решил уточнить царь.
– Куда денутся. Иван такую косу сделал, сколько не коси, не тупится. Василий такие колокольчики на коров повесил, что сами музыку играют, не надоедает никому их звон. А Степан бочку такую построил, в пруду поставил, карасей приманивает, ведрами таскает.
– Сравнил. Так другое дело нужно освоить, не о карасях речь идет, – высказал свое царское мнение царь.
– Расстараются. Я им по новой хате пообещал. Велика, конечно, плата, но справедливая.
– Так заморские за твои деньги хоромы построят.
– То заморские, а то наши, – отметил первый министр.
Задумался над мудростью первого министра царь, но перечить не стал. Не скорое дело затеял он, на такое дело и раскошелиться можно.
Прошла весна теплая, уж и лето горячее к концу шло. Решил первый министр проверить, как у мастеров заморских дела идут. Искал долго мастеров, никак не мог найти. Уж и за ворота вышел, решил, что устали мастера и на прогулку ушли. Но вдруг вдали у самого леса дремучего услышал веселый смех. Пошел туда и увидел на поляне скатерть расстеленную, а на скатерти этой каких только яств не было на блюдах широких. А по поляне бегали Мария, Матрена и Марфа, а за ними молодцы в белых рубахах, цветами расшитыми.
– Батюшки мои, так это Чарльз, Генрих да Жан, носятся как угорелые, – удивился первый министр. – Притомились, видать, отдыхают.
Первый министр все же решил прервать утехи. И позвал заморских мастеров к себе. Те, разгоряченные, все же послушались призывного сигнала. Стояли тихо. Тут и девицы подошли, веночки из цветов на пышных волосах поправляя.
– Что же делом-то вы не заняты? – грозно спросил первый министр.
– Так не уйдет дело никуда, – ответил высокомерно Чарльз.
– Времени у нас видимо-невидимо, – добавил гордо Генрих.
– Отдыхать-то как хорошо на таком-то просторе, – радостно воскликнул Жан.
Первый министр сразу отметил, что заморские мастера так хорошо новый язык освоили, что и не отличишь их по говору от других жителей царства.
– Что заговорили по-нашенски, так это отрадно, а вот, что дело оставили, то до беды недалеко.
– Так они дела-то не оставили, – включилась в разговор Мария, поправляя красную ленту в белых косах.
– Так у них помощники так работают, что ни дня, ни ночи не видят, – добавила Матрена, сняв венок с черных кос.
– Все бумаги отдали Ивану, Василию и Степану, а те рады стараться, – указала на помощников рыженькая Марфа.
– Хороши, нечего сказать. Ладно, подождем, что там у ваших помощников получится. А то меня по седой голове тоже не погладят, – решил первый министр.
Не успел первый министр отойти от полянки, как там начался смех и беготня.
– Не утихомирить,
