Серебро против даэдрического эбонита. Короткий меч против булав и топоров. Мастерство рыцаря против яростного безумия прислужников Мерунеса Дагона.
В какой-то момент силы стали иссякать; напор воинов дремора заставлял отступать, а удары всё чаще попадали в доспех, и тогда, во имя веры и спасения, я нарушил таинство обета.
Я совершил крик.
Ударная волна сбила с ног врагов, прошла сквозь часовню, сотрясла её основы, расколола алтарь и разбила миниатюрный витраж. Не позволяя дремора встать, я рубил им головы и тем самым закончил битву.
Внутри сидела совершенно напуганная Ангронд. Она полностью растерялась, а удар волны оглушил её. Ничего не понимая, монахиня не сразу узнала меня и взмолила даэдра не убивать её.
– Как странно, Ангронд, что вы просите у своих богов милости. Должны же у Мерунеса Дагона, не так ли?
– Кто это? Кьорн, это вы? – монахиня поднялась с пола.
– Да. Удивлены, я смотрю.
Пожилая женщина, посмотрев на меня мокрыми глазами, вышла на улицу. Дом догорал.
– Где сестра Женар? – жестко спросил я, взявши за рукав монахиню.
– Мертва.
– Вы лично это видели?
– Я заперлась в часовне, когда они ворвались в наш дом. Женар не успела выбежать. Да куда может побежать больная старуха при смерти?
– Ваше имя назвал даэдропоклонник.
– Готтлесфонт – не приют для даэдра, – горько улыбнулась монахиня. В свете оранжевого огня её лицо выглядело зловеще. Я не вложил меч в ножны.
– Факты говорят об обратном. Как рыцарь, я обязан вас казнить либо судить.
– Меня не за что судить и казнить, Кьорн. В отличие от вас, юноша, я видела войну, видела ад и порталы Обливиона. Зато я хочу обвинить вас, – она повернулась и ткнула в меня пальцем. – Это вы виновны в смерти сестры Женар. Вы!
Какая наглость! Какое паскудничество от женщины, погрязшей в поклонении даэдра. Устроить секту в приорате, обманывать рыцаря чести, привлечь даэдра в наш мир – да всего гнева Девяти не хватит, чтобы наказать её!
– Я не могу быть виновным.
– Чей обет был защищать нас? – сестра Ангронд взглянула мне в глаза. – Кто отнял у нас оружие?
– Это оружие не повлияло бы на исход дела.
– Вы пришли к такому выводу? Спасибо за обесценивание наших трудов. До вас я справлялась с даэдра. Стоило вам появиться в приорате, и они утроили силу, – она отвернулась и, кажется, заплакала. – Я была в шаге от разгадки. А теперь нет ни часовни, ни сестры Женар, ничего не осталось. Вот плоды вашего обета!
Мне становилось не по себе.
– Моя вина в том, что я просмотрела среди нуждающихся культистку, – призналась монахиня. – С месяц назад сюда пришла одна данмерка, жаловавшаяся на изгнание из Брумы. Наше дело помогать, а не допрашивать. Никто её не опрашивал всерьез, понимаете? Что она сделала с приоратом, нам не было известно. Раскрылась данмерка совершенно случайно, когда во время уборки задела краешек книги под кроватью. Её подозрительное поведение смутило меня, и тогда я позволила себе найти эту книгу.
– И что вы там увидели? Мифический рассвет?
– Он самый! Мифический рассвет! Том третий, самый редкий.
Я вложил меч в ножны. Лицо заболело от напряжения, скулы и желваки хотелось растереть. Всё зашло слишком далеко. У каждого тут своя правда. Если монахиня не врет, то где-то здесь может быть портал в план Обливиона, что практически невозможно. Чемпион Сиродила закрыл все порталы до единого.
Значит, даэдра охотится за каким-то предметом.
А если врет?
