– Эк тебя угораздило-то в кустах застрять, – подходя к птице, произнёс Агний. – И чем ты за куст зацепиться-то смогла, птица глупая? Ба, да у тебя крыло сломано, кровь идёт. Не шевелись, хуже себе только сделаешь, вообще крыло оторвёшь, – лебедь на человека посмотрела и замолчала, перестав крыло из веток выдирать. – Я тебе боли не причиню.
«Га», – лебедь в его сторону только произнесла да и застыла, словно слова человека поняла.
Агний стал аккуратно крыло из веток высвобождать, чтобы ещё хуже птице не навредить.
– Это тебя так лиса покусала? Потерпи, не маши вторым крылом. Кому велено, – Агний на птицу посмотрел.
«Га», – лебедь опять застыла.
Агний лебедя из куста освободил. Кафтан с себя скинул и в него птицу закрутил, аккуратно прижав сломанное крыло к телу.
– Сейчас домой тебя занесу, там и рану твою полечим. Ты теперь до весны на крыло встать не сможешь. В доме у меня будешь жить, пока кость не срастётся. А когда по весне стая твоя вернётся, то и выпущу тебя к своим.
«Га», – лебедь головой помахала, словно крылья пытаясь расправить, а потом положила её Агнию на плечо и застыла.
В скором времени Агний домой дошёл, птицу в избу внёс, а в горнице32 Любояра увидел.
– А ты что здесь делаешь? – удивился Агний.
– Это лебедь у тебя? – вместо ответа спросил Любояр. – Ты его зачем к себе в дом приволок? Они сейчас все на юга летят, к морям тёплым.
– Не его, а её. Это лебёдушка, а не селезень.
– Почём знаешь? – не поверил Любояр.
– Возле моей деревни озеро было лебяжье. Так там этих лебедей было хоть руками лови. Видимо-невидимо. Я любил смотреть, как они величаво по воде плывут. Как деток своих растят. Потому и знаю. Ты здесь что делаешь? – укладывая лебедя на стол и развязывая кафтан, спросил Агний.
– Тебя дожидался. Я к тебе пришёл сказать, что вины на тебе за сестру не вижу. Отец утром мне о том поведал. Она сама девка глупая. Сама куда-то убежала, – подходя к столу и с любопытством разглядывая лебедя, произнёс эти слова Любояр.
– Не говори таких слов при мне про сестру свою. Она не глупая. У неё вся душа искромсана была, а я только масло в огонь подлил, – пронзительно посмотрел на паренька Агний.
«Га», – прокричала лебедь, пытаясь крылья расправить, как только кафтан развязали.
– Не буду, – сказал Любояр.
– Держи её за тело, Любояр, да к столу прижми. А ну, прекрати крылом махать. Без крыла жить захотела? – цыкнул в сторону лебедя Агний.
«Га-га-га», – загоготала птица и зашипела в его сторону.
– Гляди-ка ты. Словно гадюка шипит, – прижимая к столу птицу, удивился Любояр.
– Держи не пускай, я сейчас лубок ей на крыло накладывать буду. Да не маши ты крылом, сказал, – Агний глянул на птицу, та на него зашипела, но крылом махать перестала.
Агний ножницами перья срезал вокруг раны, от полена топором две деревянных палки по размеру отщепил, к крылу приложил, кость вправляя на место, да с двух сторон палками перевязал.
– Эк у тебя ловко всё выходит, – восхитился Любояр.
– Война и не такому обучит. Держи её. Я сейчас травы с мёдом смешаю, да на рану приложу, – раскрывая сундук для трав, сказал Агний.
– Так ты и кузнец, и врачеватель, и травник получается? – спросил Любояр.
«Га», – крикнула лебедь.
– Кузнец, он как жрец. Он с огнём дело имеет. От всякой нечисти дом очистить может, хворь33 любую из тела прогнать. Разве ты этого не знал? – удивился Агний.
– Не. Наш кузнец так не мог, – сказал Любояр.
