– А где княжич сам? – спросил Ведагор у людей. – Почто его не видно?
– Он от болезни ещё не оправился. Слаб ещё княжич. Однако сказывали, что он слово дал на ней жениться. Свадьбу сыграют через пару месяцев, как он на ноги крепко встанет. А пока будущая княжна за женихом своим досматривать приехала. Любовь у них большая. Мне мой родич про то сказывал. Он у князя в хоромах на охране стоит. И сам видел, как эти голубки воркуют. Да разве можно на такую красу равнодушно смотреть? Ответь, мил человек? – спросил горожанин у Ведагора.
– Для каждого краса по-разному воспринимается. Златояра, поехали к княжичу. Пусть он мне лично ответ даст, в глаза глядя. Что тут происходит, поведает, – Ведагор посмотрел на неё.
Но рядом не было ни Златояры, ни её лошади. Ведагор поскакал к выходу из града, но нигде её не нашёл. Она словно растворилась в воздухе. Он долго ещё бродил по граду в её поисках, да не сыскал. Решил, что она в скит поскакала, и припустил коня вскачь. Однако в ските её тоже не оказалось.
Златояра исчезла, будто и не было её никогда.
Метель разыгралась не на шутку. Холодный ветер пронизывал насквозь. Везде был только лес и горы. Да снег кругом, который заметал её следы. Она шла как в бреду, не видя перед собой ни дороги, ни цели. Сердце билось, словно в клетке, глухо и не равномерно. Боль рвала её на части. Слёзы все закончились. Конь давно пал. Она даже не помнила, сколько дней шла пешком, лишь снегом одним питаясь. Сил идти больше не было. Она завалилась в сугроб, зацепившись ногой за упавшую ветку, да так и осталась лежать неподвижно.
…
– Что тебя в такую погоду в лес потянуло? Ежели бы не моя собака, так и замёрзла бы там поди. За ягодами что ль ходила? Ишь ты, что удумала. Да ещё с дитём под сердцем?! Время в горах ноне лютое. Это на низине солнце светит, а тут уже Марена50 властвует. Снегом всё заметает. Ты что ж, дитятко, делаешь та?
Златояра открыла глаза. Вокруг неё суетился старичок. Она лежала укутанная в тёплое пуховое одеяло. Рядом потрескивал огонь в печке. Пахло свежим хлебом, травами и ещё чем-то из детства, таким же родным и почти забытым.
– Дедушка, я где?
– Где, где. У меня в избе. Тебя-то как сюда занесло, спрашиваю? Я – травник-отшельник, живу тут один. До ближайшего поселения вёрст51 триста поди. Зимой меня никто не навещает, потому что дорогу даже опытному охотнику не сыскать. А тебя как угораздило сюда добраться?
– Лучше, дедушка, не спрашивай меня о том.
– Меня Ставером звать, а тебя как, доченька, кличут?
– Кличут меня… Меня уже никак не кличут, дедушка, – Златояра залилась слезами.
Дед Ставер присел на краешек кровати и стал гладить её по голове. Успокаивать.
– Ты, доченька, успокойся. Тебе силы нужны. На двоих.
Он накормил её горячей похлёбкой. Напоил травяным чаем и уложил спать.
Златояра провалялась в горячке несколько недель. Она то приходила в себя, то впадала в забытьё. Долго за её жизнь сражался травник. Но он не хотел отдавать её смерти. Он был сильным знахарем. И его лечение постепенно делало своё дело.
– Вот и ладненько, доченька. Вот уже сама и встать можешь. Дитятко твоё здоровое. Всё с ним хорошо будет. Ты не волнуйся.
Златояра прижалась к деду и заплакала.
– Деда, а деда, как мне теперь жить? Деда, скажи, как людям верить? Нет мне им веры.
И рассказала ему о себе всё без утайки. Всю правду.
– У меня жить будешь. Дитё родишь да на ноги поставишь. Дочка ты мне отныне, и внучка своим назову. Ты под сердцем богатыря носишь. В ём сил не меньше, чем в тебе самой. А что до мужа твого…
