Когда Капелюха выводили из зала суда, Родион довольно улыбнулся.
Аркадий Шпелёв, Никита Брагов и Лёша Дрон шли вдоль улицы. Они остановились на детской площадке и обдумывали планы на вечер.
– Где это Руслан потерялся? – спросил Лёша, оттолкнувшись от земли ногами и раскачавшись на качели. Будучи высокого роста, он цеплялся ногами о землю, короткие джинсы обнажавшие носки, делали вид нелепым. Аркадий Шпелёв, невысокий паренёк с тёмными, как уголь, волосами и тощим лицом носил на шее амулет в форме круга с узорным треугольником внутри. Амулет был металлическим, висел на верёвке. В ухе Аркадия блестела серьга.
– Я к нему заходил вчера, – сказал Аркадий, – он не захотел гулять. Сказал, плохо себя чувствует.
Все удивились. Руслан Грузов редко отказывался от компании.
– Может его папа снова надрался, и теперь дети его боятся? – спросил Никита Брагов, высокого роста мальчик в очках с овальным лицом. Он сидел на скамейке рядом с Аркадием и смотрел на серёжку, блестевшую у него в ухе. Никита всегда и обо всём был осведомлён. Он знал всех ребят, много общался и получал полезные сведения из первых уст. Ребята спешили сообщить последние новости, так как за некоторые из них Никита платил, перепродавая информацию дальше. Он сотрудничал с фотографом Родионом Рекордовым, а тот, стремясь сделать первым кадр, платил за ценную информацию.
– Я не знаю, – сказал Аркадий, глядя на дом приятеля, – если бы отец напился, Руслан бы сказал. Он всегда говорил, и потому я ничего не понимаю.
– Ты бы рассказывал, что тебя батя бьёт, когда выпьет? – спросил Лёша. Он оттолкнулся пятками от земли и раскачал качели.
– Не знаю, может и сказал бы, – не глядя, ответил Аркадий, после чего повернулся к Никите, – можем сходить поговорим с ним.
– Позвони на мобильный, – предложил Лёша, продолжая раскачиваться.
– Как же я не додумался? – Аркадий стукнул себя по лбу, затем резко опустил руку до уровня глаз и сложил из неё фигу, направленную в лицо Лёше.
– Я звонил, телефон выключен. Думаешь, ты один об этом подумал?
– Тогда давай сходим, – сказал Лёша и спрыгнул с качелей, оставив их мерно покачиваться, со слабым скрипом.
Ребята через несколько минут были возле дома Руслана Грузова. Лёша нажал кнопку звонка. Звонкий лай собаки оглушил казавшийся густым воздух.
– Если выйдет отец, значит, Руслана можно не спрашивать, – сказал Аркадий.
Через деревянный забор ребята увидели, как двери дома открылись. Оттуда показалось лицо Руслана. Он пошёл навстречу. Что-то среднее между удивлением, страхом и безразличием, вырисовывалось на лице.
– Пойдёшь с нами сегодня? – спросил Лёша.
– Чего у тебя телефон выключен? – добавил Аркадий.
– Я занят пока. Не могу сегодня, – сказал Руслан.
– Почему? – спросил Аркадий. Он готов был схватить Руслана за рукав и потащить за собой на речку.
– Я потом расскажу, ребята, – промямлил парень, будто его застукали за непристойным делом, – я сам скажу, когда.
Он виновато оглядывал ребят. По бегающим глазам нельзя было сказать, о чём он думает, но его явно что-то беспокоило. Это был страх.
– Что с тобой происходит? Ты боишься? У тебя проблемы? – спросил Аркадий.
– Это из-за отца? – осторожно, прощупывая почву, спросил Никита. Он был почти уверен, что прав, но не хотел обидеть приятеля, намекая на пьянство родителя.
Руслан стоял, не зная, что ответить. Было ясно, что правды он не скажет.
– Это не из-за отца, – сказал он, – подождите немного, я вам позже всё расскажу. Я не могу сейчас говорить. Это очень важно.
