Алексею тоже было любопытно, что там так удивило врачей. Он сел на постель, опустил ноги, что заглянуть, что там.
– Мамочки! – воскликнул он. Алексей не думал, что сможет сесть. Тело выполнило желание само, без усилий. Как прежде. Человек не отдает мысленной команды телу. Оно само знает, что и когда делать. Спинной мозг руководит давно написанными программами.
Врачи обернулись на этот возглас.
– Мамочки, – бормотал Алексей, – я же чувствую их. Доктор, они шевелятся!
По лицу Алексея потекли слезы. Он не мог сдержаться.
– Что?! – Одновременно вырвалось у Константина и Павла Павловича.
– Ноги! Они… они… я… вот… – Алексей не знал, как объяснить, что с ним произошло. Мысли в голове скакали и прыгали, радость захлестывала. – Они шевелятся.
Алексей упал лицом на подушку и заплакал еще сильнее, безудержно. Плечи дергались, тело нервно тряслось. Сквозь рыдания можно услышать:
– Толян, он правду нам сказал. Правду!
– Кто он сказал? Кто он? Алексей! – Главный врач хотел знать, кто предсказал это чудо. Откуда здесь взялся чудотворец.
– Доктор, это он от радости. Ему паралич из ног в голову ударил. – Вмешался Анатолий. Не хотелось подводить медбрата, Романа.
– Что ударило? Алесей, прекращай истерику. Кто сказал? Кто был здесь? Посмотрим твои ноги.
Павел Павлович и Константин перешли к больному. Начали осмотр.
– Пошевели пальцами. Еще. Приподними ногу. Можешь? – Настойчиво спрашивал Павел Павлович. Сжимал ладонями до боли атрофированные мышцы.
– Могу. Могу, доктор. – Алексей воспринимал боль, как наслаждение, как величайшую радость. Он давно не чувствовал своих ног, теперь они возвращались к нему в этой боли.
– Хорошо, Очень хорошо. Все просто замечательно. – Павел Павлович взял себя в руки. – Ну, что, коллеги, на лицо прогресс. Успехи нашей медицины. Идемте. И он вышел из палаты, уводя за собой коллег.
– Константин, я ничего не пойму. Что здесь происходит? Вы можете объяснить? – Спрашивал Павел Павлович на ходу.
– Павел Павлович, нет. Объяснений у меня нет. – Константин разводил руками. Ничего подобного в своей практике он не встречал. Не мог припомнить и сообщений в научных журналах.
– Идем ко мне. – Павел Павлович полагал, что там, в тиши кабинета, ему удастся найти решение.
Они закрылись в кабинете. А молва на быстрых ногах медсестры побежала по отделению.
Главный врач сел в кресло за своим столом. Отодвинул в сторону истории болезней. Картина болезни и лечение пациентов из тринадцатой палаты были ему хорошо знакомы. Сколько раз он пытался найти выход из страшной ситуации с этими молодыми ребятами. Все без толку.
– Я не знаю, Костя, что произошло. Я не видел ни одного случая, что бы гангрена на такой стадии отступала. Сама собой. С параличом еще можно притянуть объяснения. Нервные окончания восстановились. Не сразу реакция на хирургическое вмешательство последовала. От лукавого речи такие. Два случая одновременно в одной палате. Это перебор. Как объяснить?
– Ни как, Павел Павлович. – Константин тер лоб рукой, словно это могло ему помочь.
– Кто он? О чем проговорился Алексей? Кто мог зайти в палату? – Он видел, ребята чего-то не договаривают.
– Я вечером делал обход. Все было, как обычно. Ничего подозрительного. Никаких чудес. – В голову не приходила даже самая неправдоподобная версия случившегося.
– Свободен. Дай я подумаю. Может, какая мысль придет. Ты подумай, может, что вспомнишь. – Павел Павлович задумался.
