вот о чём я действительно жалею
так это о том, что не сподобилась купить себе бумажного Геродота. Возможно, даже и не девять томов, а только Мельпомену.
Прекрасный же дядька в плане скептицизма. Это же если по-бабьи грешно додумывать, то процесс написания «Истории» выглядеть будет примерно так:
Геродот ходит по рынку и хмурится. На лбу видно основательный мыслительный процесс. Останавливается около торговца рабами. Молчит и поглаживает бороду.
Торговец: Милсдарь, вы что-то хотели?
Геродот:…
Торговец: Нынче прекрасный выбор! Никаких сирых и слабых! Здоровые рабы для всех видов сезонных работ! Есть рабыни, усмирённые дорогой! Есть строптивые девы. Может мальчики интересуют? Чем помочь милостивому господину?
Геродот: Мне нужны их глаза.
Торговец: Господин приказывает вырвать рабам глаза?!
Геродот фыркает, хмурится еще сильнее, но продолжает смотреть: Откуда они?
Торговец: Вчера судно вернулось с земель, что на севере за Понтом Аксинским.
Геродот: Прекрасно, беру тех, кто проявил способность к языкам.
Месяц спустя Геродот и откормленные рабы сидят во внутреннем дворике и запивают виноград вином.
Геродот: так ты, значит, говоришь, что за скифией только пустыня?
Раб номер раз: Отвечаю! Пустыня и край мира! Там даже деревьев нет! бабка говорила, что когда-то, вместо пустыни были железные леса, а за железными лесами – страна инистых великанов! Бабка говорила, что она пришла с северо-запада с мужами, похожими на медведей, спасаясь от тех самых великанов.
Геродот: Ну не, парниша, давай как-то без сказок, я тут историю пишу, как бы!
Раб номер раз: Та крест на пузе, реально великаны, они и вытаптывали весь тот лес!
Раб номер два: Ой, ща со смеху помру! Он еще в трюме эти сказки рассказывал! Ничего там не пустыня. Там болото, а за ним леса. А в лесах тех живут язычники что хоронят своих мёртвых стоя и с посохом!
Геродот: Зачем стоя?!
Раб номер раз: Копальхен делают! (ржёт)
Геродот: Что это за диво?!
Раб номер раз: А это, милсдарь, когда тушу свежеубиенного животного оставляют в болоте гнить на определённый срок, чтоб затем не без удовольствия съесть.
Геродот: Какая восхитительная гадость! Так и запишем, за Скифией живёт племя… Назовём их андрофаги… Пожиратели людей! Замечательно ребята, на сегодня хватит. Идите дальше собирайте оливки.
значит, у меня есть банка
В банке – перспективные шампиньоны, замшелая, трухлявая коряга и папоротник. Перспективными шампиньоны являются только в моей голове, но я верю, что споры, упавшие в землю дадут потомство. А так как грибы были трепетно принесены из парка, то шансы есть. В конечном итоге, не всё ж поганкам расти. Мох на коряге вот вообще молодец, возрадовался и выпустил ризоиды. А папоротник, радость моя, проклюнулся тремя улиточными листочками и пока что согласен жить. Короче – восторг. Так вот, о папоротнике. Выкапывала его в лесу, в последний день лета, потому что кочедыжник. По крайней мере так мне показалось. Кочедыжник, кстати, не совсем тот папоротник, на котором можно было найти огненный цветок, в ночь на Ивана Купала, но он тоже интересный и тоже давал знания (мне не дал, это я так просто, делюсь интересным). В древние времена, отчаявшиеся бабоньки проводили с ним всякие дикие ритуалы. Он, так же, назывался ведьминым корнем (хотя, если так покопаться, любой корень такой). Так вот про ритуалы с плясками и заговорами, которые являются малыми фольклорными формами, но поражают фантазией. Например, за корнем ходили в страшную полночь, наговаривали на него текст типа «Из глуши лесной, мерзкой сырости, кочедыга, появись, в тело злого кого-то вселись», дальше корень несли домой, три ночи с ним говорили, а на четвёртую выносили и сажали в специальном месте, в каком не скажу, потому что это действительно дико. И пока папоротник растёт, тот, кого пытаются извести – медленно изводится. Короче, по лесу походить, много странного о людях можно вспомнить и узнать.
