Сколько длится тишина на Сатурне. (сны, записанные под утро) - страница 7

Дальше состоялся диалог, где несколько раз мне сказали, что самостоятельная девонька – это конечно удивление и радость, но иногда стоит слушать, что взрослые дяденьки советуют, так как они лучше и больше знакомы с ночным виноградарем, да и с жизнью в целом.

Ну ок, отвечает Настенька, убедившись, что два из двух ночных киосков заснули. Машина делает разворот и едет куда-то в противоположную от точки назначения сторону.

Вот тут, – говорю я, – как-то совсем неловко стало. Смех у таксиста такой же как и голос, рокочущий с хрипотцой. Ни лица, ни глаз особо не видно. Авто останавливается около ночного магазинчика, о котором я вот вообще не подозревала, что он там есть.

– Мадмуазель может купить нужные сигареты вон в том магазине и вернуться, чтоб я ее доставил домой – говорит таксист, и я слышу, как он улыбается.

– Мадмуазель уже давно мадам, но признательна вам невероятно, – отвечает Настя, и ей опять становится неловко.

Магазин – яркое пятно посреди темноты. У входа два неустойчивых джентльмена обсуждают преимущество качества над количеством. Внутри стоит продавец с оксюморонным лицом, больше напоминающим спаниеля. Я протягиваю деньги и прошу выдать мне сигареты.

– Сигарет нет, – говорит мне человек за прилавком.

К слову, невротик, который не дремлет, уже составил три возможных неблагоприятных ситуации, словил мандраж, просчитал перспективы, понял, что если баба-дура, то это навсегда, побелел и притворился мёртвым.

– Как нет? – начала блеять Настя.

– Вот так нет. Мы не торгуем табаком.

Сзади звякнул колокольчик открывающейся двери и голос сэра Луи прогремел, аж стекляшечки задрожали:

– Некрасиво ты, Серж, девочку обманываешь. Я же тебе всегда говорил – обманывать плохо. Тем более девочек.

Лицо за прилавком вытянулось еще больше, сползло куда-то под стол, достало нужные сигареты, сказало «извините, спасибо, до свидания» и пожелало хорошего вечера. Когда я выходила, сэра Луи будто и не было в магазинчике и вообще нигде не было. Неустойчивые джентльмены пошатнулись в мою сторону, но раздавшееся, как гром, откуда-то из темноты «Стоять» моментально отбило желание двигаться, при чём у всех сразу. Когда меня подвезли к дому, сэр Луи на прощанье сказал:

– Я надеюсь, картинки в твоей голове сложатся таким образом, что ты сможешь извлечь полезные знания из опыта сегодняшнего вечера. Самостоятельность – это очень хорошо, но чаще всего она говорит о гордыне, которая растёт из неумения принимать, и это ослепляет. Не показывает реального положения вещей. А ты должна уметь видеть реальное положение вещей.

маленькая баба в моей голове вела непростительно длинный монолог на тему: «как открытие третьего глаза влияет на уровень сознания, которое в свою очередь влияет на качество существования, тем самым делая его невозможным», короче говоря расставляла все «за» и «против», так как блаженны не ведающие, а третий глаз, он как бы, если откроется, то хрен его закроешь, потому нужен ли он нам. Надо же заранее просчитать все риски и профиты, как например с вопросом о Нирване, где у меня есть множество претензий и несогласий. Так вот, маленькая баба в моей голове вылазит на табуреточку и вещает. В это время, я готовлю завтраки. А, надо сказать, маленькая баба в моей голове, как Будда на ранних стадиях, не признаёт многовекторную коммуникацию. Ну и на моменте: «Настя, ты должна понимать, что третий глаз с твоим-то зрением – идея мягко говоря говно» я путаю соль и сахар, и полинезийская яичница приобретает некую пикантность. Маленькая баба цокает языком, сползает с табуретки и уходит в угол молчать, кидая язвительное: «а я воспитывала тебя мультифункциональной». Ну так вот, сегодня, значит, делала омлет, да такой, что сам Джейми Оливер не отлучил бы меня от плиты и холодильника. Омлет по всем параметрам получился идеальный как полнолуние. Настенька, значит, радуется, даже на секунду забывает, что у нее есть нос, лицо и горло, и даже приближается к этому глубокому пониманию, что Нирвана не так уж и плоха в глубинном своём концепте, и в принципе, можно пересмотреть некоторые свои убеждения и тут выходит это. Ставит табуретку по-центру пустой черепной коробки, включает лампочку, и так пронзительно излагает: «Омлет?! Серьёзно?! У тебя в исходном коде прописано: завоевание вселенной и ближайших галактик во славу меня, твоего внутреннего голоса, вечного демиурга, ослепительного разума, безумного гения! А ты взяла и всё испортила! Еще со эпохи „Красного Ведёрка“, когда ты отрубила голову неповинной божьей коровке, я внушаю, что цели должны быть великими, что племя чингизидов кровью по твоим венам бурлит, а ты, как баба: омлет классный, Джейми Оливер меня бы не изгнал из кухни, и вот оно счастье!» И этот неловкий момент, когда твой внутренний голос испытывает урами по отношению к тебе же.