Сколько волка ни корми - страница 20

– Рано выросли, – говорит Вран, сам не зная зачем.

Девушка лишь плечами передёргивает – и наконец одеваться начинает.

Вран задумчиво смотрит вверх: не утихает метель, но и дальше не идёт. Что ещё девушка умеет? Может ли, например, дождь призвать?

– Как ты это сделала? – спрашивает он, возвращая взгляд к девушке: она как раз в штаны свои кожаные влезает, и лицо у неё по-прежнему очень недовольное. Неужели и впрямь так сильно на них запах Войко какого-нибудь отпечатался?

– Как сделала, так ты в жизни не научишься, – отбивает девушка.

– Ну почему же не научусь, – говорит Вран, и всё внутри него на миг от наглости собственной замирает. – Ты меня и научишь, нет разве?

– Я? – Девушка поднимает на него глаза. – И с чего бы мне хоть чему-то тебя учить, Вран из Сухолесья?

– С того, что я с тобой пойти хочу, – заявляет Вран. – В племя твоё лесное, в племя волчье. Нет мне дороги назад, сказал же. Серый всё сделал так, чтобы я своих оставил да к вам попал.

Девушка молчит. Молчит, и смотрит на Врана… так, словно что угодно он скажи, хоть Чомором назовись, хоть бером, – и то меньше бы её это поразило.

И почему-то больше не смеётся, не улыбается весело, не искрятся лукавством её глаза, не спешит она с остроумными ответами.

Так и стоит, долго-долго, на Врана смотрит, будто впервые его видит, а потом выдыхает резко:

– Ну уж нет.

– Нет уж, – повторяет девушка и как от заразного от него пятится. – Повеселились, и хватит. Ты давай горшочек свой бери, в себя приходи да домой иди, к жене своей, детям, кто там у тебя ещё…

– Да нет у меня никакой жены с детьми, – говорит Вран. – Я тебе так сказал, когда нечисткой тебя считал, чтобы…

– Да поняла я, – огрызается девушка. – Всё равно – домой иди. Доведу я тебя, так уж и быть, на этом и распрощаемся.

И стихает ветер вдруг, и звонко, напряжённо её голос на весь лес, кажется, разносится. И стоит она перед Враном, снова простоволосая, локоны тёмные до пояса струятся, глаза, что ночь безлунная, недобро уже на него смотрят, без прежней весёлости. Так и говорит всем видом своим: хватит, заканчивай, уходи.

– Пойду, – соглашается Вран. – Доведи. До дома моего вдвоём и пойдём – нового.

Снова зубами девушка щёлкает – быстро, неуловимо почти, но очень раздражённо.

– Успокойся, Вран из Сухолесья, – говорит она строго. – Вижу, переволновался ты, со своими рассорился, не поняли вы друг друга – просто вернуться тебе нужно и всё им объяснить.

– Убьют…

– Кто тебя убьёт? – фыркает девушка. – Что-то не слышала я, чтобы в вашей деревне кого-то убивали.

– Первым буду, – пожимает плечами Вран.

Девушка выдыхает через нос; сердитый этот выдох, сильный, пар от него до лица Врана долетает.

– Нет, так дело не пойдёт, – говорит она. – Ещё чего мне не хватало – людей в свой дом тащить? За тобой из-за нечистки погнались, а за мной так же из-за человека погонятся. Я свою работу сделала, я тебе помогла? Отвечай, ну же – помогла я тебе?

– С горшочком – помогла, – говорит Вран. – Но не о горшочке я тебя…

– А не собираюсь я твои новые просьбы слушать, – мигом перебивает его девушка. – Ни времени у меня на них нет, ни желания. Хочешь – к деревне тебя выведу, не хочешь – сам дорогу ищи, но в мой дом ты не сунешься, не приглашала я тебя.

Вран прищуривается.

– Как зовут-то тебя, помощница? Напоследок-то хоть скажешь?

Девушка смотрит на него недоверчиво, задумчиво. Явно уже никак лишний раз с ним связываться не хочет, ни имя своё называть, ни стоять даже рядом, но всё же говорит коротко: