– Знаю, что вам уже все доложили про меня и Людмилу. Все правда – это не сплетни. Проходите, сейчас вот только свет включу. Зима, какая-никакая, но все равно зима, рано темнеет.
Он привел следователя в большую кухню, включил свет, и Андрей в который уже раз пожалел о том, что живет в городе. Все-таки двухкомнатная квартира на восьмом этаже, пусть и на Масловке, то есть не на самой окраине, все равно тесновата и скучна. Не сравнить с размахом сельских домов, простором, масштабами, словно здесь и воздуха больше, и есть где развернуться. Конечно, в деревнях имеются и маленькие домишки, но современные дома строят все-таки многокомнатные, да и земли, как правило, много, можно и сад посадить, и огород. Андрей снова вспомнил Людмилу, ее светлые льняные волосы, нежные розовые губы, на которые он, оказывается, смотрел все то время, что находился рядом с ней. А какая у нее грудь, и это при тонкой талии! И крепкая, и стройная, ладная. Он понимал Никитина, который влюбился в нее и пожелал сделать ее хозяйкой своего дома, хозяйства, да и всей его жизни вообще.
– Где вы были одиннадцатого числа, можете вспомнить?
– Здесь, на ферме. Мои работники могут это подтвердить.
«Да уж, шаткое алиби», – подумал Лазарев. Еще бы его работники не подтвердили.
– Как вас вообще сюда занесло?
– Я москвич, купил землю и решил здесь обосноваться. Людмилу сразу заприметил, – начал рассказывать Никитин, доставая из холодильника закуску – куски копченого мяса, контейнеры с соленьями. – Начал ухаживать, как положено, – цветы, конфеты, подарки. Водочки?
– Я на работе, – развел руками Лазарев.
– Да какая ж работа, когда уже темно? Оставайтесь у меня. Посидим, поговорим. Вы же приехали про Вадима спросить, так я вам расскажу все, что знаю. Честно признаюсь, я не особо общительный, никого сюда не приваживаю. Стоит только открыться, как толпами ходить будут – за кормами, зерном, деньгами. Я не жадный, но у них у всех есть земля, животные. Нет, у меня образовался, конечно, небольшой круг людей, которые мне приятны, и это в основном люди в возрасте, и я помогаю им, чем могу, а они мне подсказывают, что и как. Знаете, я же овец развожу, коровами занимаюсь, заложил фундамент сыроварни…
Нет, этот точно не стал бы травить механика, думал Лазарев, с аппетитом поедая соленые огурцы и перцы. Он отзвонился жене, предупредил, что не приедет ночевать. Ей оказалось, как это ни странно, все равно, она сказала, что находится у матери, что они что-то там кроят, шьют. Словом, решение остаться «по работе за городом» было воспринято как бы с пониманием, пусть и с холодком, но, главное, не было омрачено ни скандалом, ни подозрениями, все прошло на редкость спокойно.
Вообще-то, такое поведение было не свойственно Андрею, он редко ночевал вне дома, и уж если ему приходилось где-то заночевать, то это никогда не было связано с его службой. Как это он так расслабился и решил пойти наперекор своим принципам и согласился разделить ужин с совершенно незнакомым человеком, он и сам не понимал. Признаться себе в том, что его просто очаровала сельская жизнь, он был еще не готов. Хотя давно уже мечтал что-то в своей жизни поменять, сделать ее свободнее и счастливее. Людмила? Неужели он согласился остаться здесь на ночь, чтобы у него была возможность еще раз утром встретиться с ней?
– Вы разговаривали с Людмилой откровенно? Вы пытались понять, почему она так вцепилась в этого Вадима?
