Сколько золота в этих холмах - страница 8

Ма улыбнулась, увидев ее. Она продолжала улыбаться, когда Люси разжала пальцы.

Позднее, слишком поздно, Люси подумала о том, как бы могла отреагировать другая мать – вскрикнуть, отругать, упасть в обморок. Подумала о том, что ба, будь он дома, вероятно, сказал бы, что змея спит, и стал бы плести небылицы, чтобы выгнать безмолвие смерти прямо в окно.

А ма только приподняла тяжелую сковородку со свининой, туже завязала на себе передник и сказала: «Девочка Люси, еще один рецепт – похоронное чжи ши[8]».

Люси подготовила змею, пока мама делала мясо.

Первое правило – серебро. «Чтобы угомонить духа», – сказала ма, срезая жир с куска свинины. Она отправила Люси за сундуком. Под тяжелой крышкой, среди особенного запаха, между слоями ткани и сушеных трав Люси нашла серебряный наперсток достаточного размера для змеиной головы.

Второе – проточная вода. «Для очищения духа», – сказала ма, омывая мясо в ведерке. Ее длинные пальцы выковыривали личинки. Рядом с ней Люси погрузила в воду тело змеи.

Третье – дом. «Самое главное из всех правил», – сказала ма, а ее нож тем временем отсек хрящ. Серебро и вода могут закупорить дух на какое-то время, не дать ему потускнеть. Но окончательную безопасность духу дает только дом. Дом, который не позволит ему вернуться, – ведь не нашедшие покоя духи время от времени возвращаются, словно какая-нибудь перелетная птица. «Люси? – сказала ма, и нож замер в ее руке. – Ты знаешь куда?»

Лицо Люси потеплело, словно ма задала ей арифметическую задачку, каких они еще не проходили.

«Домой», – снова сказал ма, и Люси повторила, пожевав губу. Наконец ма взяла ее лицо в ладони, теплые, скользкие и пахнущие мясом.

«Фан синь[9], – проговорила ма. Она сказала, что Люси должна дать свободу своему сердцу. – Это нетрудно. Змея принадлежит своей норе. Понимаешь?» Ма сказала, чтобы Люси забыла о похоронах. Сказала, чтобы Люси побежала куда-нибудь поиграть.

Они бегут, как сказала им ма, но на сей раз это не похоже на игру.

Столько лет прошло, а Люси так еще и не может осознать, что такое эта штука, которая называется дом. Как бы ма ни хвалила ее сообразительность, во всех важных делах она настоящая тупица. В отсутствие ответов она может только писáть. «H» – когда слышен шорох желтой травы. «O» – когда она чувствует жесткие стебли под ногами. «M» – когда она порезала палец на ноге и смотрит на удлиняющуюся ниточку крови. «E» – когда она спешит вверх по склону следующего холма вдогонку за Сэм и Нелли, исчезающими за гребнем[10].

Что такое дом, если ба не жилось на одном месте? Он хотел разбогатеть одним яростным наскоком и всю жизнь гнал свою семью в спину, как штормовой ветер. Всегда к чему-то более новому. Дикому. Обещавшему неожиданное богатство и лоск. Годами искал он золото, ловил слухи о ничейной земле, нетронутых жилах. И всегда, прибыв на место, они находили все те же погубленные раскопанные холмы, те же замусоренные ручьи. Старательство – в той же мере воля случая, что и везение в игорных притонах, куда время от времени наведывался ба в поисках неизменно ускользавшей от него удачи. Даже когда ма топнула ногой и потребовала, чтобы они начали жить, честно зарабатывая на угле, мало что изменилось. От одной угольной шахты к другой пересекал их фургон холмы, словно палец, соскабливающий остатки сахара со стенок бочонка. Каждая новая шахта привлекала мужчин обещанием высоких заработков, но с появлением новых работников высокие заработки падали. И семья перебиралась на новую шахту, а потом – на следующую. Накопленное то увеличивалось, то уменьшалось с неизбежностью смены времен года, перехода от влажного сезона к засушливому, от жаркого к холодному. Что такое дом, если они так часто переезжали в хибарки и палатки, в которых пахло чужим потом? Люси не могла понять, как ей найти дом для человека, которого она не могла понять.