Это была школа, которую Виктор закончил совсем недавно.
– Зачем мы остановились около моей школы? – сказал Виктор, обращаясь к Томасу, который что-то искал во внутреннем кармане своего пиджака.
– Я тоже здесь учился, мой друг, – сказал Томас, доставая пачку сигарет. – Будешь?
– Спасибо, – сказал Виктор и взял одну сигарету. – Раньше вы не рассказывали об этом.
Томас достал из кармана зажигалку и подкурил свою сигарету, затем передал зажигалку Виктору. Это было явно не фабричное изделие, а сделанное на заказ. Главным узором на зажигалке была змея, которая, свернувшись в кольцо, кусала себя за хвост. На месте глаза был расположен зеленый камушек, а вся чешуя отливала серебром. Зная, что Томас был состоятельным человеком, Виктор предположил, что и изумруд, и серебро настоящие.
– Нравится? – спросил Томас, когда Виктор уже закурил. – Досталась от отца, когда я вернулся из армии. Он оставил мне её с запиской, в которой говорил: «Это первый и последний мой тебе подарок. Я никогда тебе ничего до этого не дарил, потому что после моей смерти ты получишь от меня всё, что я успел нажить. Но эта зажигалка – наша семейная реликвия, а потому важнее всего остального». Это всё, что он написал. Отец умер, пока я был в армии. Мне достался дом, небольшой магазинчик, в котором отец торговал ювелирными изделиями и его долги, из-за которых магазин пришлось почти сразу же продать. Мать прожила всего на полгода дольше. Тогда я продал дом, чтобы расплатиться с оставшимися долгами и купил квартирку, в которой жил со своим младшим братом. – Томас смотрел как тлеет сигарета, как дым, освещаемый бледным светом уличного фонаря, изгибаясь, поднимается вверх. – Знаешь, он уже в детстве был взрослым, всё понимал. Он понимал какая тяжесть свалилась на мои плечи, и какой груз ответственности лег на него самого. Он видел, что я прихожу с работы уже ночью, все домашние дела были на нем. Ты мне его напоминаешь: такой же взрослый и самостоятельный.
Тут Томас оторвал свой взгляд от ботинок и посмотрел перед собой.
– А почему мы остановились у школы? Ностальгия? – спросил Виктор, который уже докурил сигарету.
– Видишь на третьем этаже второе окно справа?
– Кабинет химии.
– Тогда это был кабинет истории. Анна сидела у окна и всегда роняла ручки, чтобы я наклонялся их поднять. – Он хрипло рассмеялся. – А потом, когда родители умерли…Все наши «друзья семьи» куда-то испарились. Очень заняты наверное. До сих пор. Но тогда была Анна и ее родители. Приносили нам с братом еду, пока мы… пока мы просто сидели и не понимали, как жить дальше.
Томас тоже докурил сигарету и выкинул ее.
– Прости, если заставил тебя волноваться, просто я хотел попрощаться с воспоминаниями своей молодости, которые связаны с этим местом. Кинотеатр, в который мы ходили на наше первое свидание с Анной, парк, где я предложил ей встречаться и где мы всегда гуляли. Здесь я встретил любовь и пережил серьёзную утрату. Именно здесь я вырос, и я имею ввиду не только возраст, понимаешь?
Виктор молчал. Что он мог знать о прощании с домом. Его «дом» всегда умещался в рюкзаке.
– Но зачем прощаться? Эти места никуда не делись, вы всё также можете прогуляться по этому парку со своей женой.
– Понимаешь, мой друг, места остаются, но обстоятельства меняются. Чувства, которые я здесь испытал когда-то, уже кажутся чувствами другого человека. Уезжая отсюда, я навсегда теряю связь с этим местом, который многие годы был мне домом.
