Серафима остановилась. Бомж откопал что-то в мусорном баке и уселся на деревянный ящик, застеленный чем-то теплым, разглядывать находку. По всей видимости, это было обычным его местом.
«Как эту Серафиму угораздило побежать за пределами МКАДа?» – вопила про себя Серафима.
– Серафима! – Серафима протянула руку бомжу и присела рядом на корточки, подперев подбородок левой рукой.
Бомж вытер руку об одежду и пожал, улыбнувшись, в ответ:
– Акакий!
– Акакий? – вскрикнула Серафима и вскочила! – Из наших, что ли?
– Из наших, из наших, – подтвердил Акакий, блаженно тряся руку Серафимы и кивая.
– Реально? А из каких из наших? – заподозрила неладное Серафима.
– Из Скорой…
– Неужто? Подвинься-ка! – подтолкнула Серафима пятую точку бомжа и уселась рядом.
Бомж выглядел плачевно: замотанный в тысячу одежек, но от него не пахло. Не пахло вообще ничем отвратительным или запущенным человеческим, будто только что вымылся и сменил лохмотья на новые лохмотья, хотя лицо и руки были чумазыми или загорелыми (не понять), как у трубочиста. Большая часть образа пряталась за нестриженными волосами и растрепанной бородой.
– И что с тобой случилось? Сам расскажешь или мне копаться? – участливо спросила Серафима.
– Я потерял доступ к имени… – растерянно признался Акакий.
– … и, следовательно, потерял работу, цель и желание жить… – закончила вместо него Серафима.
– Да, – вздохнул мужчина и развел руками, выкинув то, что держал.
– Почему тебя не идентифицировали до сих пор? – нахмурившись, поинтересовалась Глафира.
– Имя заблокировано, старая личность стерта.
– И теперь тебя нет ни в каких базах. Так?
– Да, – подтвердил Акакий.
– Слушай, меня ждет такси, потом все расскажешь! У меня есть дело. Надо разобраться! Поможешь?
– Спрашиваешь!
Надежда на работу дала Акакию стимул к жизни, и нежелание жить почти улетучилось. Это был самый легкий кейс в опыте Глафиры.
– Какой процент отказов в работе? – поинтересовалась Серафима.
– Пять, – гордо отрапортовал Акакий.
– Ты был хорош! – оценила Глафира мастерство встреченного коллеги. – Бегать еще умеешь?
– А то…
– Тогда погнали до такси?
***
С трудом, но Серафиме удалось втиснуть Акакия в такси, пообещав водителю две, три, потом пять такс. На пяти сошлись.
В машине молчали. Говорить о прекрасном – не было общих тем, а говорить о профессиональном при посторонних было запрещено и небезопасно.
– Серафима, которая, кажется, не совсем Серафима, – улыбнувшись начал Акакий при подъезде к городу, – у тебя есть денег на хороший отель?
– Есть, – ответила Серафима, не понимая, почему человек, который двадцать пять минут назад рылся в помойке, об этом спрашивает.
– И ты в него едешь?
– И мы в него едем, – обозначила свое намерение Глафира, не сомневаясь ни на йоту.
– Я не хочу. Обычный, простой хостел меня устроит, – заявил вдруг бомж.
– Почему?
– Так надо. Не спорь. Я лучше знаю, – отрывисто проговорил Акакий.
– Хорошо, как скажешь… – не стала спорить Серафима, понимая, что уговаривать коллегу не было никакого смысла.
– Ты не спросишь, почему ты кажешься не совсем Серафимой? – спросил Акакий, когда они вышли из такси.
– У каждого свои представления об именах, – спокойно ответила Серафима.
– Тебе надо сменить имидж. Ты выглядишь не как Серафима…
– Знаток женских имиджей? – ухмыльнулась Серафима.
– А то! Я знаешь, сколько всего возле мусорки насмотрелся? – оскалился Акакий.
