– Давайте, я пойду познакомлюсь с клиентом, а потом… – начала было Серафима.
– Нет, Викентий прав! Он не может жить в машине! Здесь может затянуться все… Надо сначала с этим вопросом разобраться…
– Погоди! А помнишь, ты меня спрятал от радаров под мостом? То есть одно сердце перекрывает другое? – вспомнила Серафима.
– Да, у каждого сердца свое уникальное инфополе и одно, наслаиваясь на другое, не дает радару четкую картину.
– А чем мы можем заменить сердце? – пыталась нащупать выход Серафима.
– Не знаю, – протянула Анфиса, – сердцем свиньи, то есть кабана?
Серафима улыбнулась.
– А что? Говорят же, что у нас похожие органы, – смутилась Анфиса, понимая, что сморозила глупость.
– Сердце должно быть живым… – грустно констатировал Викентий. – Погоди, а как выглядит глушилка, которую он тебе в машину поставил?
– Маленький такой генератор, сказал, что в любом замкнутом пространстве работает в радиусе пяти метров.
– В таком случае мы берем его с собой, и мне надо только преодолеть расстояние между машиной и домом. Сердце Серафимы мне в этом поможет!
– И каким же манером мы будем передвигаться? – удивилась Серафима. – Ты ползком по снегу, а я нависая над тобой?
Анфиса представила и улыбнулась.
– Зачем? Нам нужен только общий ритм сердца. Так?
– Ну, наверное! Раз ты так говоришь… – отозвалась Серафима.
– Как его достичь? – риторически спросил Викентий.
– Как? – с восхищением глядя на Викентия во все глаза, спросила Анфиса.
– Я беру ее на руки и несу, целуя. Ритмы смешаются и нас обоих не определят.
Серафима решила просто не думать и подчиниться. Она не понимала, как это возможно, но спорить с малолетней и неидентифицированным, который умел за дозу покупать жизнь, не хотелось.
Морозец Пермского края встретил беглецов дрожью и ознобом. Серафима задумчиво встала перед неказистым деревенским домом, заваленном снегом, и, ёжась от холода, развернулась и предложила жестом выйти Викентию из машины.
Викентий, едва ступив на землю, подхватил на руки ожидающую его Серафиму и, целуя, направился по дорожке в дом.
– Дверь никогда не закрывают на ключ, – подсказала Анфиса и открыла ее перед входящими.
Сердце Серафимы колотилось как бешеное от такого эксперимента и не знало, как реагировать на такие события.
Поставив в коридоре дома Серафиму на ноги и дождавшись, пока Анфиса закроет за ними плотно дверь, Викентий спросил:
– А можно повторить?
– Зачем? – почуяв неладное, спросила Серафима и замерла: – У тебя нет имени. Ты обманул нас!
Викентий улыбнулся и развел руками:
– Я, конечно, подумал, что это не очень безопасный вариант довериться Александру, – признался Викентий, – но соблазн получить имя был так велик, что я не смог устоять. У Александра был портативный вариант, не такой, как у тебя… Мне его доставил курьер, и я его скинул в квартире, как только увидел сообщение Анфисы. Я по-прежнему неидентифицируемый…
Серафима посмотрела с болью на своего напарника. Целоваться, конечно, было изумительно, но слишком уж нечестно по отношению к ней.
– Ты думала, что спасаешь меня, а получилась такая наглая ложь с моей стороны, да? – сочувственно посмотрел на напарницу Викентий. – Прости! Вы так хотели меня спасти, что я не мог не воспользоваться ситуацией. С того момента, как я увидел тебя одиноко бегущую сквозь всю эту Вселенную боли навстречу твоим подвигам, так хотелось тебя поцеловать! Очень хотелось! А ты все дружишь и дружишь со мной, и никак не преодолеть эту грань было…
