Серафима закрыла глаза и из-под опущенных век потекли слезы.
Анфиса с Викентием стояли молча, не зная, что делать и куда исчезнуть!
Через минуту Серафима широко распахнула глаза и произнесла, смахнув слезы и шмыгнув носом:
– Пойдем знакомиться с клиентом. Мы ведь для этого здесь?
– Фим, ты простишь меня? – бесстрашно кидаясь на амбразуру, спросил Викентий.
– Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Не говори со мной. Мне больно! – спокойным голосом произнесла Серафима.
На кровати лежал мужчина, заросший и небритый. За ним, было видно, кто-то старательно ухаживал, но рядом никого не оказалось.
Мощь нежелания жить хлынула на вошедших таким потоком, что Анфиса прислонилась к стене и осела на скамейку, не имея решимости двинуться.
Серафима в шоке от только что случившегося, не раздумывая, шагнула, как казалось, к старику и, взяв его за недвижимую руку, представилась:
– Серафима!
Мужчина глазами, полными презрения, обдал ее ледяным холодом ненависти!
«Лежит уже пятнадцать лет, после аварии. Не может говорить и двигаться, – фиксировала вслух Серафима. – Приглядывает жена, которую он жутко ненавидит за то, что авария произошла по ее вине, а на ней ни царапины…»
А через пару минут молчания добавила, усмехнувшись:
– Все ясно как Божий день!
– То есть? – обалдел от такого вердикта даже Викентий.
– Он тебе кто? – не удостаивая ответом Викентия, спросила Серафима Анфису.
– Дядька. Отец спился из-за него, он, когда еще говорил, все время винил отца, что тот познакомил его с женой будущей. Они и полгода вместе не прожили, как случилась авария. Мать страдает от пьяницы отца, у меня брат младший, тоже уже собирается идти по стопам папаши…
– Да, рядом с такой программой самоуничтожения сложно выжить… – констатировала Серафима. – И ты хочешь чего от этого клиента?
– Не знаю! Чтобы все это закончилось! – с отчаяньем вскрикнула Анфиса.
– Ясно. Забирай Викентия с собой и валите отсюда оба, – приказала Серафима.
– Это что за самоуправство здесь? Мы напарники! Я никуда не уйду! – твердо заявил Викентий.
– Ты знаешь, что с ним делать? Нет! А я знаю! И ты мне будешь здесь только мешать! Второе правило работника Скорой – не мешать человеку, взявшему клиента в работу.
Идите, пожалуйста… найдите, где жить, и подождите меня.
– Ты долго? – решилась спросить Анфиса.
– Не знаю. Не быстро! Я сообщу, когда можно будет меня забрать. Сообщи жене его, что я здесь, и скажи, что я психолог, чтобы она не прибила меня, увидев здесь, и не вызвала полицию…
Викентий подчинился спокойствию Серафимы, почувствовав в ее уверенности, что она знает, что делает…
– Как зовут его? – выглянув за вышедшими в коридор, спросила Серафима.
– Ибрагим, – отозвалась Анфиса.
– Анфиса! – вскрикнула Серафима.
– Что? – в испуге остановилась Анфиса.
– Ты серьезно? – в шоке простонала Серафима.
– Что не так? – испугалась Анфиса.
Викентий оттолкнул Серафиму и вбежал к больному.
– Ты из Скорой?
Ибрагим злорадно оскалился.
– Я не оставлю тебя с ним один на один! – решительно произнес Викентий, снимая куртку. – Какой план? Что ты решила?
– Считывай сам, я не скажу ни слова вслух. Анфиса, уходи отсюда. Тебе здесь не место! Жену предупреди, что мы не воры.
– Он уже знает весь твой план, – Викентия охватил озноб, и он в изнеможении от мощного столкновения с инфополем Ибрагима опустился на стул.
Серафима мгновенно четко осознала, почему после нарушения единственного табу Скорая забирает лицензию на работу. Программа клиента, сталкиваясь с программой самоуничтожения в самом спасателе, начинает работать, уничтожая его самого.
