– Я в этом положительно уверен, – со всей серьезностью заявил Бентам. – Он говорил о сделке, как о состоявшемся и непреложном факте.
Я снова засмеялся, хоть и не так оживленно.
– Что ж, время нынче такое, что людям в голову приходят самые нелепые мысли. Все эти учения Блаватской, Безант, наука о гипнозе – неудивительно, что кое-кто все еще верит в старые глупые сказки о существовании дьявола. Но для человека истинно разумного…
– Да, эээ… конечно, – перебил меня мистер Эллис. – Ваш родственник, мистер Темпест, был человеком весьма благоразумным, и эта… эээ… идея была единственным заблуждением, пустившим корни в его чрезвычайно практичном уме. Подобная мысль так и осталась бесплодной фантазией, но, полагаю, что нам стоило – и мистер Бентам согласится со мной – стоило упомянуть о ней.
– Таким образом, мы исполнили свои обязательства и облегчили душу, – сказал мистер Бентам.
Я улыбнулся, поблагодарил их и встал, собираясь уйти. Они вновь одновременно поклонились мне, почти что напоминая двух братьев-близнецов – настолько глубоко их общая юридическая практика отразилась на всем их облике.
– Доброго вам дня, мистер Темпест, – напутствовал меня мистер Бентам. – Вряд ли мне стоит напоминать вам о том, что мы готовы служить вам так же, как и нашему предыдущему клиенту, употребив на это все свои способности. И что вам может пригодиться наш совет в тех делах, что касаются угождения вам и умножения ваших доходов. Могу я узнать, требуются ли вам в настоящий момент какие-либо наличные деньги?
– Благодарю вас, но нет, – ответил я, мысленно благодаря Риманеза, давшего мне возможность быть независимым от поверенных. – Деньгами я вполне обеспечен.
Мне показалось, что они слегка удивились такому ответу, но здравомыслие не позволило им говорить об этом. Они записали мой адрес в «Гранд-Отеле» и велели клерку проводить меня. Я дал ему десять шиллингов с наказом выпить за мое здоровье, каковой он непременно обещался исполнить, и обошел вокруг Дома правосудия, пытаясь заверить себя, что не сплю, что в самом деле являюсь обладателем пяти миллионов. По воле случая, свернув за угол, я наткнулся на человека, шедшего в противоположную сторону, того самого издателя, что днем ранее вернул мне мою рукопись.
– Здравствуйте! – воскликнул он, немедленно остановившись.
– Здравствуйте, – откликнулся я.
– Куда направляетесь? Пытаетесь пристроить ваш злополучный роман? Мальчик мой, поверьте, что в его настоящем виде…
– С ним все в порядке, – спокойно отозвался я. – Я опубликую его на собственные деньги.
– Опубликуете сами? – встрепенулся он. – Боже правый! Да это будет вам стоить фунтов шестьдесят-семьдесят, а то и целую сотню!
– Пусть даже тысячу, мне все равно!
Его лицо побагровело; от изумления он выпучил глаза.
– Простите, но я… – запинаясь, пробормотал он, – я думал, что с деньгами у вас плоховато…
– Да, так и было, – сухо кивнул я. – Впрочем, теперь дела обстоят иначе.
И его растерянный вид, в совокупности с тем, что моя собственная жизнь перевернулась с ног на голову, так рассмешили меня, что я зашелся хохотом, громким и неистовым; очевидно, он почувствовал себя так неловко, что начал спешно озираться, словно в поисках путей к отступлению. Я схватил его за руку.
– Слушайте, любезный, – проговорил я, пытаясь совладать со своим почти что истерическим приступом смеха, – я не сошел с ума, даже не допускайте подобной мысли. Просто я стал миллионером!
