Новое знание не испугало меня. Даже наоборот, вокруг Сина будто появилась новая аура ранимости, скрываемой за улыбкой. Мы шли по тропинке, и для меня с каждым шагом он, казалось, становился еще привлекательней.
Я коснулась его плеча. Он повернулся ко мне: брови сведены, выражение на лице серьезное, в глубине зрачков горит зеленый огонь.
– Спасибо, что поделился. Ты не был обязан, но… я это ценю.
Син неуверенно улыбнулся, останавливаясь.
– В самом деле? Я подумал, выгляжу размазней. Знаешь, вроде «пожалей котика».
– Да ну. – Я рассмеялась и, вспомнив о приличиях, прикрыла улыбку рукавом.
Я набралась смелости и крепче сжала его ладонь. Он оглянулся и, убедившись, что рядом с нами никого нет, поднял и поцеловал мою руку.
– Спасибо, Соль, – сказал он. – Раз твоего отца еще нет дома, разрешишь проводить тебя?
– Конечно. Только надо забрать Амэю. Бедняжка наверняка уже закипела от злости и превратилась в гедзу[4].
– Гедза с человечиной? Моя любимая! – облизнулся Син.
– Будь осторожен. Скорее всего, она отравлена, – фыркнула я.
В нашем доме был сад, где я любила проводить время. Его у меня всегда было в достатке. Я не жаловалась – кому жаловаться? Слуг в доме было больше, чем представителей моей семьи. Большой особняк с двумя этажами, садом, конюшнями и оранжереей, такой тяжело поддерживать в порядке. По мере сил и желания я помогала с цветами и редкими семенами, но это было скорее увлечением, не работой.
Отец часто пропадал по поручениям Императора-Дракона, чтобы обеспечить мне такую жизнь. Я была бесконечно благодарна ему. И при этом я ему врала, я нарушала его правила и вела себя, как совершенно дрянная дочь! Губы жгло от поцелуев, щеки – от стыда и озорства. И даже вечерняя летняя прохлада не приносила мне облегчения. Я рассматривала листья алого клена, но мысли были очень далеко от восхищения природой.
Что, если рассказать ему? Что, в самом деле, он сделает? Выпорет меня? Никогда в жизни. Я же не делаю ничего плохого, верно? Просто поддаюсь своему сердцу, в котором поселился Син. Как он может на меня злиться за симпатию к ханъё, если сам уже много лет служит одному из них? Наш Император и владыка – чистокровный дракон. Почему тогда все еще существуют эти глупые запреты?
Отец, я влюблена в императорского гвардейца. Ты наверняка видел его у ворот дворца, это сын капитана стражи, Син Микан. И да, он ханъё. Неужели ты будешь меньше любить своего внука, если у него будет хвост и уши? И нет, конечно нет! Нет, как ты мог подумать! Мы еще не…
– Госпожа ши Рочи, вам нехорошо?
Голос Амэи звучал скорее подозрительно, чем участливо. Я обернулась на подошедшую ко мне девушку и приложила к щеке прохладный веер. Прежде чем я успела ответить, она неприятно растянула губы:
– Или слишком хорошо?
Теперь я еще больше покраснела и взглянула на нее снизу вверх так яростно, как только могла. Амэя тут же поклонилась:
– Госпожа, – и осталась в поклоне, пока я легонько не стукнула ее по затылку веером.
– Ты слишком много себе позволяешь, – буркнула я.
– То же самое я могла бы сказать про вас, – еще один издевательский поклон в ожидании удара веером, – госпожа.
Я сердито стукнула рукой по скамейке, на которой сидела, и бить не стала. Поняв мое миролюбивое настроение, служанка села рядом.
– Как думаешь, что скажет отец, если узнает? – с тяжелым вздохом спросила я.
– Предложит вам выйти замуж и завести кота, – тут же ответила Амэя, даже не задумавшись. Вот же!
