Скрипачка и вор - страница 10

– Аделина, – произнес он, и я замерла, затаив дыхание. Внутри меня разгорелось любопытство: что же он скажет дальше? – Ты не против, если я стану твоим поводырем?

Я смотрела на него, словно пытаясь понять, что скрывается за его словами. Эта фраза звучала так необычно, что я не могла сдержать улыбку. Через несколько секунд я не выдержала и залилась смехом.

– Милош, ну, вы сумели меня рассмешить! – произнесла я, чувствуя, как напряжение уходит, а на душе становится легче. В этот момент я поняла, что с ним мне будет не страшно… смотреть в темноту.

Неожиданное чувство безопасности захлестнуло меня. Любопытство разгорелось с новой силой, и я засыпала его вопросами, стремясь узнать о нем все: от оттенка его взгляда до любимых киногероев. Каждая деталь казалась важной, каждая мелочь – была ключом к его душе. Проводив меня до моего подъезда, он предложил встретиться снова, уже без экстремальных обстоятельств. Я с трепетом согласилась. В тот вечер Милош казался мне островком искренности, местом, где можно быть настоящей, не прячась за масками. Эта мысль согревала меня на протяжении всего пути домой.

Мое утро началось с волшебной мелодии – прекрасного пения птиц. Этот нежный хор выманил меня из объятий сна. Я привстала, лениво потянулась, сбросив тонкое одеяло. На мне была легкая льняная пижама с шортами, украшенная нежным весенним цветочным принтом. Ощутив прохладу пола, я встала, нашаривая у прикроватной тумбочки свою трость. Я не видела солнечные лучи, но их тепло ощущала каждой клеточкой своего утомленного тела, словно они проникали сквозь кожу, наполняя меня жизнью и энергией.

Вчерашний день поселился у меня в голове и отказывался уходить. Он крутился там, как заезженная пластинка, повторяя одни и те же моменты снова и снова. Я прокручивала в памяти каждую деталь: слова, жесты, взгляды. Но больше всего меня преследовало лицо Милоша. Я словно застряла в каком-то навязчивом кино, где главным героем был он. Я представляла его лицо до мельчайших подробностей, выискивала несуществующие шрамики, дорисовывала щетину, будто видела все это собственными глазами. Мое воображение работало на полную мощность, создавая образ, который, возможно, не имел ничего общего с реальностью. И все это только для того, чтобы снова и снова переживать вчерашний день.

"Полтора месяца до премьеры, а я тут, как идиотка, стою с улыбкой до ушей, завариваю себе чай, словно в него подмешали что-то запрещенное. Надо репетировать, учить этюды, вживаться в роль! А я… я просто наслаждаюсь этим дурацким чаем, и все из-за него, моего… спасителя," – пронеслось у меня в голове. Улыбка, правда, никуда не делась. Чай и правда казался каким-то волшебным, но дело было, конечно, не в нем. Полтора месяца до премьеры… и, кажется, я влюбилась.

Звонкий стук в дверь ворвался в комнату, словно гром среди ясного неба, и вмиг развеял мои бурные фантазии. Я вздрогнула от неожиданности, и горячий чай плеснул из кружки, оставив мокрое пятно на круглом обеденном столе, приютившемся у самой стены.

Сердце колотилось, как пойманная птица, бешено трепеща в груди. Медленно поднявшись, я прищурилась, пытаясь разглядеть в полумраке свою незаменимую трость. Без нее каждый шаг превращался в маленькое приключение, полное риска и непредсказуемости, хотя свои квадратные метры я выучила уже, как свои пять пальцев.