– Безумству храбрых… – хмыкнул Гуров.
– Слова не мальчика, но мужа! – Верочка бросила укоризненный взгляд в его сторону.
– Я поделюсь с коллегами заграничным опытом, – продолжал Крячко, – а Лев блеснет рассказом про Остряка.
– Чем могу, – кивнул Гуров. С Крячко можно было быть уверенным, что поездка пройдет с оптимизмом и легко.
– Нет проблем! – легко согласился Орлов. Теперь у него была возможность спокойно отлежаться дома. – Сейте разумное, доброе, вечное! Растите смену, которая искоренит всех маньяков.
Он поднял кружку с чаем, как бокал.
– Ничего себе «доброе»! – хмыкнул Гуров.
– Но, увы, вечное. Без работы не останемся, – вздохнул Крячко.
Орлов доел лимонник и, открыв второй из привезенных полковником контейнеров, где лежал восхитительный песочный тарт с нежным сливочно-лимонным муссом, хлопнул в ладоши:
– Разумный подход!
* * *
Выйдя на перроне, Гуров не узнал Саратов. Пожелтевшая листва конца октября, в котором он расследовал дело серийного убийцы Остряка, сменилась зеленью скверов, цветом каштанов и сирени во двориках, помятых розничной торговлей и общепитом купеческих особнячков на улице Московская, по которой машина встретившего их на вокзале следователя по особо важным делам Ильи Юдина приближалась к мосту.
Под его изогнутым каменным хребтом лежала бескрайним голубым шелком Волга с золотыми блестками ромбиков мелких, поднятых легким ветерком волн. И пока Крячко, извернувшись, делал фото для всегда скучавшей по нему в разлуке Натальи, Гуров наблюдал за возбужденно говорившим Юдиным:
– Я к вам еле вырвался! Если честно, вы меня просто спасли!
– Неужто Брадвин продыху не дает?
Начальник Юдина – руководитель отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Виктор Павлович Брадвин – вызывал у Гурова очевидную коллегам иронию и скрытую от них горечь. Дело в том, что в комплекте к карьеризму, тщеславию и чинопочитанию Брадвина шли, к сожалению, редкие качества выдающегося сыщика. Виктор Павлович был очень смелым, опытным, проницательным, умеющим признавать поражение, преданным делу следователем, который изнывал от необходимости лавировать между начальством, спокойствием вверенного ему проклятого Грибоедовым города и истиной. В результате вопреки чутью он с упорством капризного ребенка отстаивал наиболее социально приемлемую версию преступления и назначал злодеем первого попавшегося безобидного бедолагу, у которого находился личный мотив. Страх напугать горожан и не потревожить тех, кто наверху, мучил Брадвина, как орел Прометея, днем и ночью, а кандалами, которые приковывали его к месту пыток, был без конца трезвонивший сотовый телефон.
– Его можно понять! Телефон не смолкает, – вытер пот со лба Юдин. – И орет благим матом в исполнении то губернатора, то мэра, то министра МВД, то всего начальства пониже и их заместителей.
– Из-за чего весь сыр-бор? – насторожился Гуров.
– Видимо, нас встречают? – пошутил, листая получившиеся фото, Крячко.
– При всем уважении – нет, – улыбнулся Юдин. – А вы что, – он заговорил голосом журналистки и ведущей местного канала «Мост-ТВ» Анастасии Корсаровой, – не слышали про всколыхнувшие страну поиски уникального флориста, гламурного цветочного сомелье, топового блогера, инфлюенсера и трендсеттера Флоры Соновой?
– Ни сном ни духом, – признался Гуров. – Но поражены, сколько существует новых слов для старого доброго «ни хрена не делать».
