Артур моргнул.
– Это как-то мрачновато.
– Вздор, – отрезала мать. – Герцоги не коллекционируют женщин. – Она осеклась. – Минуточку. После сегодняшнего вечера?
Фелисити притихла.
– Артур? – обратилась мать к сыну. – Как вообще прошел вечер?
Фелисити повернулась к матери спиной и бросила на брата умоляющий взгляд широко распахнутых глаз. Она просто не выдержит, если он начнет рассказывать матери о катастрофических событиях этого вечера. Ей срочно необходимо уснуть. Желательно, выпив опиумной настойки.
– Без происшествий, правда, Артур?
– Какая жалость, – бросила маркиза. – И ни единой дополнительной поклевки?
– Дополнительной? – повторила за ней Фелисити. – Артур, ты что, тоже ищешь мужа?
Артур кашлянул.
– Нет.
Фелисити вскинула брови.
– Кому ты отвечаешь «нет»?
– Маме.
– О, – со своей верхней ступеньки сказала маркиза. – А Бингхемптон? Или немец?
Фелисити моргнула.
– Немец. Герр Гомригхаузен. Говорят, у него есть замок! – воскликнула маркиза и снова мучительно закашлялась.
Фелисити не обращала внимания на мать, полностью сосредоточившись на брате. Тот изо всех сил старался избегать ее взгляда, но в конце концов с раздражением ответил:
– Да.
Это слово словно усилило голос, уже некоторое время шептавший что-то рядом с сознанием Фелисити.
– Они богатые. – Она взглянула на мать. – Мистер Бингхемптон, герр Гомригхаузен, герцог Марвик. – Она повернулась к Артуру. – Ни один из них мне не подходит. Но все они богаты.
– Право же, Фелисити! Леди не говорят о финансовом положении претендентов на их руку! – вскричала маркиза. Таксы залаяли и запрыгали вокруг нее, как маленькие толстые херувимчики.
– Да только они на мою руку не претендуют, верно? – уточнила Фелисити, вспыхнув и обратив обвиняющий взгляд на брата. – А если и претендовали… сегодня я все испортила.
Услышав это, маркиза ахнула.
– Что ты наделала на этот раз?
Фелисити не обратила внимания на тон матери, предполагавший, что она наверняка сотворила что-нибудь ужасное, вынудившее всех подходящих кавалеров бежать от нее подальше. Тот факт, что она и в самом деле сотворила именно это, мало что значил. Значение имело другое – семья определенно что-то от нее скрывает.
– Артур?
Артур обернулся, посмотрел на мать, и Фелисити тотчас же увидела в его взгляде раздраженную мольбу, знакомую ей с самого детства, словно она схватила с тарелки последний кусочек вишневого пирожного или просится пойти на пруд с братом и его друзьями. Девушка тоже взглянула на мать, следившую за ними с высоты, и на мгновенье вспомнила обо всех тех случаях, когда они стояли на точно таких же позициях – дети внизу, а кто-то из родителей сверху, собираясь, как Соломон, решить очередную пустяковую проблему.
Да только сегодня проблема пустяковой не была.
Если выражение беспомощности на лице матери хоть что-то значило, проблема была куда больше, чем Фелисити могла вообразить.
– Что случилось? – спросила она и перешла с места на место – так, чтобы оказаться прямо перед братом. – Совершенно очевидно, что я оказалась в центре случившегося, поэтому хотелось бы знать, что же произошло.
– Я могла бы задать тот же вопрос, – провозгласила мать со своего возвышения.
Фелисити ответила маркизе, не глядя на нее.
– Я сообщила всему Лондону, что выхожу замуж за герцога Марвика.
– Что?!
Собаки снова громко залаяли, а на их хозяйку напал очередной приступ кашля. Но Фелисити по-прежнему не отводила взгляда от брата.
