Пока я размышляю о достоинствах борьбы с кем-то, кто, вероятно, перевешивает меня на сотню фунтов, он принимает решение за меня. Его рука оставляет мои волосы и тянет за одеяло, которое я так крепко держу.
Я его не отпускаю. Во всяком случае, я сжимаю его сильнее. И я делаю что-то неловкое.
- Не надо - умоляю я. - Пожалуйста, - говорю я в отчаянии, - пожалуйста, не делай этого.
Он снова улыбается. - А почему бы и нет? - Его рука продолжает тянуть одеяло, медленно и неумолимо. Я знаю, что он делает это таким образом, чтобы продлить пытку. Он мог легко сорвать с меня одеяло одним сильным рывком.
- Я не хочу этого, - говорю я ему. Я с трудом втягиваю воздух сквозь стеснение в груди, и мой голос звучит неожиданно хрипло.
Он выглядит удивленным, но в его глазах появляется темный блеск. - Нет? Ты думаешь, я не почувствовал твоей реакции на меня в клубе?
Я отрицательно качаю головой. - Никакой реакции не последовало. Ты ошибаешься . . .- Мой голос полон непролитых слез. - Мне нужен только Джейк.
В одно мгновение его рука обвивает мое горло. Он больше ничего не делает, не давит, но угроза есть. Я чувствую в нем жестокость, и мне страшно.
Он наклоняется ко мне. - Ты не хочешь этого мальчика - резко говорит он. - Он никогда не сможет дать тебе того, что могу дать я. Ты меня понимаешь?
Я киваю, слишком напуганная, чтобы делать что-то еще.
Он отпускает мое горло. - Хорошо, - говорит он более мягким тоном. - А теперь отпусти одеяло. Я хочу снова увидеть тебя голой.
Опять? Должно быть, это он меня раздевал.
Я стараюсь оштукатурить себя еще ближе к стене. И все равно не отпускай одеяло.
Он вздыхает.
Через две секунды одеяло уже лежит на полу. Как я и предполагала, у меня нет ни единого шанса, когда он использует всю свою силу.
Я сопротивляюсь единственно возможным способом. Вместо того чтобы стоять там и позволять ему смотреть на мое обнаженное тело, я соскальзываю вниз по стене, пока не оказываюсь на полу, подтянув колени к груди. Мои руки обхватывают мои ноги, и я сижу вот так, дрожа всем телом. Мои длинные, густые волосы струятся по спине и рукам, частично покрывая меня.
Я прячу лицо в колени. Я ужасно боюсь того, что он сейчас со мной сделает, и слезы, обжигающие мои глаза, наконец-то вырываются, стекая по щекам.
- Лора - говорит он, и в его голосе звучит стальная нотка. - Встань. Вставай прямо сейчас.
Я молча качаю головой, все еще не глядя на него.
- Лора, тебе это может быть приятно, а может быть и больно. Это действительно зависит от тебя.
Приятно? Он что, сумасшедший? В этот момент все мое тело сотрясается от рыданий.
- Лора - снова говорит он, и я слышу нетерпение в его голосе. - У тебя есть ровно пять секунд, чтобы сделать то, что я тебе говорю.
Он ждет, и я почти слышу, как он считает про себя. Я тоже считаю, и когда дохожу до четырех, то встаю, слезы все еще текут по моему лицу.
Мне стыдно за свою трусость, но я так боюсь боли. Я не хочу, чтобы он причинил мне боль.
Я вообще не хочу, чтобы он прикасался ко мне, но это явно не выход.
- Хорошая девочка - мягко говорит он, снова прикасаясь к моему лицу, убирая волосы с плеч.
Я дрожу от его прикосновения. Я не могу смотреть на него, поэтому опускаю глаза.
Он явно возражает против этого, потому что поднимает мой подбородок вверх, пока у меня не остается иного выбора, кроме как встретиться с ним взглядом.
В этом свете его глаза кажутся темно-синими. Он так близко ко мне, что я чувствую тепло, исходящее от его тела. Это приятно, потому что мне холодно. Голая и холодная.
