Скучаю по тебе - страница 15

– Может быть, диск с лучшими хитами группы «АББА»? Она очень любит ту песню, где подпевают дети…

И я втайне жалела, что мы вообще придумали эту затею или не выбрали коробку поменьше, потому что эта была слишком велика для тех немногих свидетельств маминой любви, что мы могли в нее положить.

Пока мы занимались рукоделием, как настоящие леди Викторианской эпохи, и были обе заняты делом, я улучила момент попросить ее кое о чем. Если существует жизнь после смерти, может, она постарается и как-то подаст мне знак, чтобы я знала, что она есть.

Мама рассмеялась:

– Я не могу дать тебе веру, Тесс. Этот шаг ты должна сделать сама. А все остальное приложится.

– Но, пожалуйста, ты же можешь попытаться дать мне какой-нибудь знак?

– Ох, если бы ты все свое воображение пустила не на сомнения, а на веру… – ответила мама, и то, как она это произнесла, обратило ее слова не в критику, а почти в комплимент.

Брендан и Кевин прилетели с противоположных концов света. Оба в костюмах. Брендан был воплощением успеха, но он не понимал, как совместить свое ощущение триумфального возвращения блудного сына и трагичность повода – неизбежного семейного горя. Кевин – холеный щеголь в коричневых ботинках-брогах и светло-серых узких брюках, которые выгодно подчеркивали его мускулистые икры, – был готов без конца говорить о проблемах. Своих, конечно, не маминых.

После посещения мамы в хосписе отец и двое моих братьев отправились в паб. Вернулись оттуда поздно, пропахшие пивом, но удивительно веселые.

– Как в старые добрые времена, – вздохнул отец, обнимая стоявших справа и слева от него сыновей, как будто вспоминая старую милую традицию, которой на самом деле никогда не было.

Когда наступил конец, я была одна возле маминой кровати. Я не знаю, хотела ли она, чтобы это было именно так, или у нее просто не хватило времени попрощаться с каждым в отдельности. Казалось, она ждала, когда все ее дети соберутся вместе, а потом поспешила уйти. Или, может быть, она думала, что мальчикам нужно было как можно скорее вернуться на работу. Мама всегда ставила нужды других выше своих собственных.

Шторы вокруг кровати создавали иллюзию уединения, но мы отлично слышали все, что говорили другие с той стороны занавески.

– Как думаете, я успею сбегать за кофе? – спросил Брендан.

Наверное, я должна быть благодарна ему за то, что он дал повод в последний раз увидеть ее слабую улыбку, адресованную только мне.

«Подумать только!» – как будто пыталась сказать мне мама.

Вот она тут, со мной, а мгновение спустя свет в ее глазах погас.

Я думала, что готова к ее уходу, но когда осознала, что она действительно умерла, то испытала такой шок, как будто это случилось неожиданно. Я сидела и держала ее за руку, пока не почувствовала, что больше нельзя быть с ней наедине и пора звать остальных.

Мужчины сразу ударились в слезы. Я – нет. Все их похмельные всхлипы разбивались о мой невидимый кокон, внутри которого я была одна и все мои эмоции, чувства и мысли были парализованы. Хоуп их поведение тоже не понравилось, и она закричала, чтобы они прекратили.

– Тссс! – сказала она, прислонив палец к губам. – Мама спит!

Я велела ей поцеловать маму на прощание и отвела Хоуп в больничное кафе, где купила ей сосисок, картошки фри и целый пакетик мармеладных мишек, чем немало ее удивила.

Вечером, когда я укладывала Хоуп спать, она спросила меня, в котором часу мы завтра идем к маме (мы с ней в школе как раз проходили часы и практиковались в умении определять по ним время). Я ответила, что мамы больше нет, она улетела в рай.