Проходя последний пост кремлёвской охраны, Баникин заметил спускавшуюся из резиденции Орлову. В голове промелькнула мысль: «Надо подождать». Сердце забилось, выражение до сих пор задумчивого лица ожило.
– О, Эдуард, – пройдя ускоренную процедуру регистрации, обратилась с улыбкой Елизавета Николаевна. – Ты уже всё?
– Да, Елизавета Николаевна. Ещё раз здравствуйте! Мы с президентом всё обсудили, совсем скоро я отправлюсь в Женеву.
– Ну, молодец. Ты сейчас куда?
– А вы?
– В Администрацию.
– Может прокатимся?
– Пожалуйста, – пожала плечами Орлова, пригласив Эдуарда в машину, к которой они успели подойти.
После обязательных галантных действ, которые, впрочем, Эдуард выполнил с удовольствием, можно было вернуться к разговору.
– Как твои дела? Обжился на новом месте? – посмотрела Орлова на Эдуарда своими красивыми глазами.
– Очень хорошо, – заворожённо произнёс Эдуард, – Вид приятный, сотрудники тоже ничего, работы, почему—то, меньше, ответственности, почему—то, больше.
– Про ответственность правильно сказал… Лисова тебя из—за чего—то съесть готова. Крайне против твоей поездки в Женеву.
– Корпоративные трудности… Я не из её команды, – рассуждал Эдуард, делая Орловой понятные намёки. – Евгения Романовна тоже человек новый, всего два года назад первое назначение… Вот ей и нужны везде свои люди, а ставленники администрации своими не считаются, увы.
– Она даже на меня сегодня с претензиями полезла, говорила, достаточно грубо, что Банк нуждается в опытных представителях, а не молодняке…
– Надеюсь, вы меня защитили? – нежно улыбаясь, спросил Эдуард, понимая, что Орлова, играющая очень большую роль в Администрации (и являясь серым кардиналом всех кадровых решений любого уровня в России), не могла оставить выпады Лисовой неотомщёнными.
– Я, вообще—то, была у президента совсем по другому вопросу… Мы обсуждали новых губернаторов… Однако, поверь мне, я дала повод Лисовой ненавидеть тебя ещё больше.
– Думаю, здесь разумнее благодарить, – задумчиво, но весело произнёс Баникин.
– Ха—ха! Не стоит… Давай ты мне лучше расскажешь о своём разговоре.
Эдуард помолчал некоторое время, собираясь с мыслями:
– Знаете, я скажу только два слова… Государственная тайна!
– Ясно, – откинулась в кресло Орлова, – Иного я от форума и не ожидала… Каким тебе показался Иванов?
– Мне кажется, что он только предвестник чего—то более значимого… Он не способен переделать нашу жизнь, но стабильность при нём будет. И мы восстановимся, хоть и сделаем это постепенно.
– А потом? – спросила Орлова, но Эдуард понял, что она думает о другом.
– Потом, возможно, выберут какого—нибудь живого, наглого, уверенного в себе человека, который перевернёт не только систему власти, но и всё общество…
– Такой уже был, но его не оценили… Нет! Сейчас не те времена, инициатива от власти не может исходить, слишком многое мы пережили. Лет двадцать назад это бы ещё прокатило и сейчас могло бы существовать новое общество… Но мы упустили шанс, теперь меняться должны люди, по собственной воле…
– Может быть, но я не буду в этом участвовать. Мне достаточно того, что у меня сейчас есть: крыши над головой, много крыш; вкусная еда; умные знакомые; интересная работа; круг общения; развивающий досуг.
– Семьи у тебя нет… – проронила Орлова. – И почему только?
– Сам не знаю, – тихо произнёс Эдуард. – Не думал я об этом, а стоит ли вообще? Может да, может нет…
