Скульптор - страница 10

В ней не было ничего. Ничего особенного. Но помимо этого, у неё и не было ничего. Такая себе бесприданница, живущая на съёмной квартире. Я недоумевал, как она живёт. И, ещё, казалось, ей ничего не надо и ничего её не интересует. Как сорняк на этом поле, обильно усыпанном розами. Возможно, это меня к ней и тянуло. С ней не нужно было напрягаться и соревноваться – на её фоне я был лучшим. Здесь я мог расслабиться и получить удовольствие. Быть лучшим, не напрягаясь, это джек-пот, это бинго. С ней это получалось. Её настроение металось как хаотично разбросанные ноты на нотном стане холеричного композитора. Я же был здесь талантливым дирижёром, или, если будет угодно, жонглёром. Взмахом своей волшебной палочки-скипетра я мог как вознести её, так и опустить. Быстро и непринуждённо.

Зачем я всё это делал? Кто знает. Возможно, она раздражала меня своей внешней независимостью или наоборот, вдохновляла своей абсолютной зависимостью от меня. Я был тем волшебником, который одним взмахом руки мог настроить её на нужный мне лад.

Сегодня она была божественна. Даже в этом своём дурацком цветастом платье. Она была нелепо божественна. И преданна мне. Я не мог найти ту грань, где она превращалась из милой, но весьма старомодной леди в эту обезбашенную шлюху. Когда туман застилал ей глаза, и она вопила подо мной как потерпевшая, царапая мою спину и кусая себе руки, чтобы хоть немного подавить этот крик. Меня это ужасало и возбуждало одновременно.

– Такой дуры у тебя ещё не было, – сказала она мне как-то, придя в себя после секса.

Я молчал в ответ, слегка ухмыляясь, – она была права.

Она часто бывала права. Даже когда я с ней ни в какую не соглашался. Кто она такая, чтобы мне подсказывать? Но через время понимал, что да, что-то она знает. Меня пугали её знания. Скромная дурнушка отмачивала такие вещи, что порой становилось страшно. Как пророк.

Иногда мне казалось, что я боюсь её. Может, поэтому и злился, из-за чего потом ей от меня прилично доставалось. Казалось, что я вымещал на неё всё, что не смог своевременно выдать эмоционально насилующим мне мозг женщинам. Она принимала всё как науку и лишь иногда морщилась от боли. От боли, причинённой горячо брошенными резкими словами.

Сегодня её диффузор щедро распылял романтику, любовь и страсть. Настолько щедро, что я снова почти влюбился. Или хотел её неистово. Или уже просто хотел. Секса у меня давно не было. Может быть, поэтому она казалась мне красивее обычного. Я знал себя достаточно хорошо. Но относительно неё я видел, что не знаю себя ни хрена. Она отражала меня как зеркало. И временами такого, что хотелось её убить.

Сегодня она отражала меня джентльменом, мужчиной с большой буквы. Таким, каким мне всегда хотелось быть, но я не знал, как войти в этот образ, поймав нужную волну. Джентльменов я видел очень мало, поэтому испытывал некие затруднения, примеряя на себя этот образ.

В кафе, ещё допивая свой кофе, я вдруг пригласил её домой и тут же охренел от себя самого. Я в редких случаях приглашаю женщин к себе домой. Дом для меня это что-то очень личное. Крепость, но никак не проходной двор. В такси на заднем сидении я уже потихоньку начал её раздевать. Страсть застилала разум, обволакивая густым туманом сознание. В дом я внёс её на руках и усадил прямо на стол. Платье трещало. «Наконец-то я его порвал», – подумал я.

Она была непонятной для меня. С одной стороны, человеком с другой планеты, наполненной до отказа, до такой степени плотно, что, казалось, она сейчас взорвётся, набором эмоций и чувств, больше половины которых я не понимал и не разделял, а о каких-то даже не подозревал. С другой стороны, она была мне очень близкой. Очень-очень близкой, не старой знакомой, нет. Значительно ближе. Она была моей. Хотя меня это немного раздражало, своё я представлял идеальным по всем параметрам. А эта, мягко говоря, с виду не ахти, но внутри – моя-моя.