Уоррен понимающе усмехнулся:
— Зато лэе Николь будет явно не до того, чтобы плести интриги.
Жестоко, но правда. Если хейдоринцы привыкли жить на отравленной магией земле, то ристанцам приходилось тяжело. Их мучили боли, а дар нередко отказывал. А уж чад — регулярные выбросы темной энергии — и вовсе укладывал в постель.
Я нашел взглядом Марту, общавшуюся с сестрами-близняшками. Слухи оказались правдой: в ней не было ни капли дара, я проверил. Она не чувствовала нити магии, клубившиеся в воздухе, и не могла создавать заклинания — ее тело было не в состоянии впитать энергию. Даже удивительно, что у столь сильного мага, как император, родилась пустышка.
Уоррен проследил за моим взглядом и покачал головой:
— Даже не думай об этом, Шайен. Хирам тебя убьет!
— Не убьет, — хмыкнул я. — Иначе священный союз вновь распадется, верно?
На лице Уоррена промелькнула тревога, но он промолчал. Он слишком хорошо знал меня, чтобы спорить. Я шагнул вперед, отыскивая глазами Николь и Марту и мысленно сравнивая их между собой. Наследница и незаконнорожденная. Избалованная любимица и изгой. Любопытный выбор!
Криво улыбнувшись, я поднял руку, подав знак, что готов принять решение. Музыка стихла, а позади раздался обеспокоенный вздох Уоррена.
5. Глава 4
Марта
Бокал вина не остудил мой пыл, я по-прежнему злилась. Джейсон пытался отвлечь меня разговором, но сосредоточиться на его словах не выходило. Подумать только: отец даже не дослушал меня, просто ушел! Как ни в чем не бывало заговорил с лэем Марлоном и улыбался. Я настолько опешила, что застыла столбом и целую минуту не могла выдавить из себя и слова.
Но когда дар речи вернулся, я направилась в противоположную сторону — не устраивать же сцену на глазах у всех. Да и толку? Император ясно дал понять, что мое мнение его не интересует. Оставалось лишь наблюдать за разыгрываемой родными комедией. И как им не тошно? Судя по недоуменным лицам темных, они прекрасно поняли уловку мачехи.
Стоило вспомнить об императрице, как она тут же материализовалась рядом. Джейсон привычно вжал голову в плечи — лэя Эмма недолюбливала его — и бросил на меня сочувственный взгляд. Однако мачеха вдруг похлопала меня по плечу, не забыв перекинуть волосы за спину.
— Молодец, Марта! Горжусь тобой.
Я непонимающе нахмурилась. И чем это я порадовала ее? Тем, что не закатила скандал прямо на балу? Сомнительное достижение.
— Лэя Эмма, я…
— Темный заинтересовался тобой! На Николь он почти не смотрит.
Мачеха просияла и, пожалуй, впервые за мои восемнадцать лет смотрела на меня без ненависти. Однако яснее не стало. Подумаешь, побеседовала с охранником. Да это и беседой не назовешь, мы обменялись буквально парой реплик. Вряд ли жених — на балу шептались, что он брат самого императора Хейдорина, — станет прислушиваться к чужому мнению. Но хорошо, что это обрадовало лэю Эмму. Надеюсь, когда темные заберут Николь и уйдут за Завесу, она хоть на время оставит меня в покое.
Пока я ломала голову, обстановка в зале изменилась. Музыка стихла, а отец, обведя тревожным взглядом придворных, торжественно произнес:
— Уважаемые лэи, вы присутствуете при великом моменте — создании священного союза. Лэй Шайен готов сделать выбор.
Я присоединилась к аплодисментам, и лишь спустя мгновение до меня дошло. Он сказал «Шайен»? Но разве… С ужасом я наблюдала, как в центр зала вышел охранник. Среди разодетых в яркие наряды ристанцев он, в своем простом темном костюме, смотрелся мрачно. Поежившись, я невольно сделала шаг назад. Незримые, почему все смотрят на него?!
