– Последние четыре года Роди держал меня как в плену, – поморщилась моя ответственность, и ее глаза потемнели от неприятных воспоминаний. – Смотреть мне дозволялось только на него. И исключительно с любовью!
Ее прямо передернуло.
– Ладно, извини, – примирительно пробормотала я. – Идем осмотрим здесь все.
План был такой: отловить непонятную особу, выяснить, кто она и на каких здесь правах, а потом уже как-то разместиться. Но мы обошли весь дом, заглянули в каждый угол – и никого не нашли. Звали, кричали – все без толку. В итоге окончательно вымотались и разошлись по комнатам, которые в процессе поисков как-то незаметно обнаружили и распределили.
Оказавшись наконец наедине с собой, я прислонилась спиной к плотно закрытой двери, прикрыла глаза и позволила себе опустить плечи. Хотелось плакать, как-то дать накопившимся эмоциям выход… В основном внутри ворочались усталость и страх. Я уже была близка к воплощению этого своего желания, когда почувствовала на себе чужой взгляд.
Пристальный.
Изучающий.
Моргнула. Вроде бы никого.
Нет, точно никого.
Я на осмотре комнаты не остановилась и подошла к окну, чтобы проверить. Снаружи сюрпризов тоже не поджидало. Старый центр Регьярда жил своей жизнью, спешил по делам, грохотал колесами по мостовой, гремел рекой и шуршал ветром и желтеющими листьями. Никто в мои окна заглядывать не собирался.
– Эй, это вы? – осторожно окликнула странную женщину. – Вы ведь не призрак, так?
Тишина в ответ.
Я чувствовала себя чокнутой, которая пытается беседовать с пустотой.
Ощущение внимательного взгляда пропало. Зато появилось другое: он точно не принадлежал странной обитательнице дома моей двоюродной бабушки. За это я могла бы ручаться.
Реветь перехотелось окончательно и бесповоротно.
На смену эмоциям пришло вполне обычное желание: в животе разве что вслух не заурчало от голода. Но если в ближайшее время не перехвачу что-нибудь, непременно заурчит.
С этой мыслью я решительно поскреблась в комнату, занятую ведьмой.
– Ну чего? – высунулась она.
Похоже, моя подопечная успела порыдать за двоих, вон какие глаза красные.
– Знаешь, где у вас тут можно перекусить и купить продукты?
– Конечно, идем.
Первым делом пришлось отправиться в банк. Перед глазами тут же вспыхнул образ мамы, тайком заглянувшей ко мне в комнату в ту роковую ночь. Она дала туго набитый кошель и документы на наследство. Не знаю, откуда у нее… Неужели она догадывалась, что так может случиться?
Тряхнула головой, отгоняя лишние мысли.
И непроизвольно схватилась за рукав ведьмы, когда мы шли по мосту. Слишком бурная река откровенно пугала.
Поймала себя на этом. Жутко смутилась.
– Ты всегда так одеваешься? – Она не собиралась заострять внимание на моей оплошности, слишком занята была тем, что подставляла лицо слегка прохладному ветерку и просто дышала. Как человек, долгое время проведший в заточении и наконец вырвавшийся на свободу. – Извини, но тебе не очень идет.
– Я знаю. – Еле сдержалась, чтобы не прыснуть. – Поверь, меня все устраивает.
– Ладно, тогда молчу.
Мост закончился. Я неодобрительно глянула на забрызганный подол желтого платья, которое вряд ли пошло бы хоть кому-то, но все же привносило в мой образ свой своеобразный шарм, и выпустила рукав спутницы из плена.
Чтобы через шаг едва не споткнуться.
– Смотри, там за́мок!
Она вскинула взгляд и вяло согласилась:
– Ага.
Замок стоял на горе, самой низкой из местных гор, и это выглядело потрясающим решением. Сам он венчал гору белоснежной короной, а другие горы с той стороны пиками выстроились возле него полукругом. Красиво, аж дух захватывает. Впрочем, этой фразой запросто можно охарактеризовать весь Регьярд.
