Читать онлайн Анжелика М. - Sквозь тернии к Sвободе

Корректор Индира Салихова

Дизайнер обложки Данила Гришин

Фотограф Михаил Юрьевич

© Анжелика И. М., 2019

© Данила Гришин, дизайн обложки, 2019

© Михаил Юрьевич, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4496-1627-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие читатели!

Хочу признаться, в благодарности тем, без кого не родилась бы на свет эта книга. Благодарю тех, кто всегда был рядом, кто помогал на протяжении всего творческого пути. Друзей, которые верили в меня. И тем, кто говорил, что я не смогу.

Хочу сказать, как важно то, что рядом есть люди, которым можно доверять. Спасибо свободе, которая у меня есть, спасибо родителям, которые прошли со мной огромный путь. Спасибо за любовь, которую отдали мне.

Огромное количество людей, которые живут в разных уголках России, отдельная благодарность для вас!

Ну и конечно, благодарю тех, кто ушёл из жизни, так и не прочитав мой роман.

Помните: можно просто опоздать, а можно навсегда не успеть…

Приятного прочтения, дорогой друг!

Я бы всегда боялась разочарования в людях, я бы боялась остаться одна, меня бы страшили темнота и одиночество, если бы не случилось одной истории, когда я была ещё младенцем.

Женщина в старой чёрной куртке с большим капюшоном укутала меня в тёплое одеяльце и понесла в неизвестном направлении. Лицо её было испуганным и бледным, а глаза – добрыми и несчастными. Она оставила меня на крыльце огромного здания, в последний раз прижав к своему сердцу. По её щекам бежали горячие слёзы и мгновенно леденели. Взглянув на меня, она утёрла слёзы платком, нажала на звонок дома малютки и немедленно скрылась.

– Маша! – крикнула женщина лет сорока пяти, отворив дверь. – Подкидыш! На этот раз с запиской!

С этих пор я осталась сиротой. Так прошёл уже год. Свой день рождения я праздновала в этом новом страшном мире. Я очень быстро развивалась, на удивление всем моим воспитателям. Уже к девяти месяцам я научилась ходить, чуть позже даже бегать, к своему году знала уже множество слов, но не знала самого главного – «мама». Обычно я всегда сидела одна, мне не нравилось и не хотелось играть с другими детьми. Ребята постарше обижали друг друга, отбирали еду в столовой, дрались. Но для них это были весёлые ребячьи шалости. Воспитатели говорили, что это нормально.

А некоторые понимали, что их уже вряд ли заберут отсюда из-за возраста, но они надеялись на лучшее, каждый вечер молились и просто верили в чудо. А кто-то не хотел иметь родителей совсем, они привыкли быть одинокими и не стремиться ни к чему.

Но были и такие дети, которым ничего не хотелось. Их забавой были ворованные сигареты, драки, издевательства над другими детьми. К счастью, они находились в детском доме. Для них это как тюрьма. Все дети, достигшие определённого возраста, переводились туда. Там все ждут своего освобождения, причём от них не зависит ничего. Они могут только надеяться, верить и ждать. Непонятно, где лучше: жить на улице или здесь. Самая настоящая борьба за жизнь, за свою крошечную детскую жизнь.

***

Это был жаркий июльский день. В окна моей комнаты весело влетал тополиный пух, словно снег, хлопьями кружился в воздухе и неторопливо опускался вниз.

В этот прекрасный день меня удочерили.

Я не совсем понимала, куда меня забирают и зачем. Но я точно знаю, что этот день изменил мою жизнь. И никто не знал насколько.

Меня привезли в огромный двухэтажный особняк, где можно было делать всё, что душе угодно! Эх, сколько радости испытывало моё маленькое сердечко!

А моя новая семья радовала меня и баловала.

Мой папа очень трудолюбивый и целеустремлённый, у него добрые глаза, но когда он на что-то настраивается, они становятся серьёзными и на лице проявляются грубые и – крайне редко – жёсткие черты. Но не при мне. Большую часть времени он проводил в своём уютном домашнем кабинете. У окна стоял огромный телескоп, и мы с папой любили смотреть на звёзды в ясном небе. Это было нашим любимым занятием.

А мама – она очень красивая, у неё длинные золотые волосы и всегда милая и тёплая улыбка, но эта добродушная женщина не может иметь детей. Ей поставили этот диагноз несколько лет назад.

Дивными вечерами мы всей семьёй собирались в гостиной у растопленного камина и родители рассказывали мне сказки.

А в зимнем саду росли самые необыкновенные цветы. Мы с мамой ухаживали за ними. И папа привозил из-за границы более интересные и необычные семена.

Я понимала, что теперь у меня есть семья, в которой мне уютно и тепло. Испытывать такое – это самое настоящее счастье.

Еду готовил дворецкий, но мама и папа любили в свободное время и сами похозяйничать на кухне. Я, конечно, была непутёвой помощницей, зато неплохо веселила родителей своими забавами и весёлым смехом.

Недалеко от нашего дома находилась река, на берегу которой росли различных пород деревья и пахло дикой свежестью. В каждое время года там была особенная атмосфера. Летом мы купались, загорали, запускали воздушного змея. Осенью приходили погреться у костра, порыбачить, просто побегать под проливным дождём, попрыгать в лужах, а самое главное – пошелестеть опавшими листьями. Зима – время чудес. С первым снегом мы выбегали на улицу, лепили снеговиков, играли в снежки. Когда река замерзала, выносили санки, коньки и горячий чай с бутербродами. В лесу катались на лыжах, изучали следы зверей. Весной у этой реки было просто волшебно. Пахло не обыкновением – ароматами душистых цветов. В это время года творилось магическое преображение природы. И за одну лишь весну можно было насладиться почти всеми теми развлечениями, какие подготовили нам осень, зима и лето.

Когда мне исполнилось три года, меня отдали в хореографическую школу, потому что я жутко хотела танцевать и очень любила рассматривать журналы с хрупкими балеринами, которые покупала мама. Но тогда-то я и перестала чувствовать и получать заботу своих родителей. Они стали много работать, всё чаще начали происходить ссоры, перестало хватать их внимания. Я лежала на полу в центре гостиной и очень скучала по ним. Мама и папа возвращались домой поздней ночью, и, не дождавшись их, я засыпала на мохнатом ковре у растопленного камина, рассматривая статных балерин. Няня перекладывала меня в детскую кроватку, нежно гладила по шелковистым волосам и уходила.

Так я прожила уже восемнадцать лет. За это время многое успело измениться. Мой отец очень сильно заболел и почти не вставал с постели. После того как он начал работать на дому, мы поняли, что он умирает. Позже он перестал говорить. Нам помогал мамин любовник – отец не возражал, осознавая, что нам очень нужна помощь. К маме я испытывала ненависть в эти моменты.

Мне приходилось совмещать учёбу с работой, чтобы помочь своей маме оплатить счета, пока не пройдёт время, и наследство не перейдёт ко мне. Начальник был вечно недоволен за мои опоздания, в конце месяца выписывал штрафы – и от зарплаты оставались копейки.

Отец скончался. Мать убивалась, но быстро смирилась. Позже её любовник переехал к нам и по-прежнему помогал. Я очень злилась на него и на мать, но молчала. Каждый вечер после трудного рабочего дня я запиралась в своей комнате, наливала в бокал припрятанный виски, усаживалась на подоконник, закуривала тонкую сигарету и горько плакала.

Мой парень бросил меня в самые трудные минуты и улетел учиться в Лондон. После этого мне стало казаться, что настоящих мужчин не бывает. Что этот мамин ухажёр – трус, и все они одинаковые.

У меня сложный характер. Я люблю всего добиваться. Но лишь одного у меня не получилось. После моего выпускного бала я сдала все экзамены в школе и поступила на экономический факультет по желанию моих родителей. Поэтому мне совсем не интересно там учиться. Моей мечтой всегда был балет, я бредила им, в любую свободную минуту я начинала танцевать.

Настало первое сентября, и мы с друзьями решили устроить небольшой праздник в ночном клубе.

Я вошла в огромный зал, где все танцевали, веселились и смеялись. Они пили алкогольные напитки различных ядовитых оттенков. Здесь так все отрывались. И лишь только мне было грустно и совсем не хотелось веселиться. Я решила присесть на мягкий высокий стул у барной стойки.

Бармен протирал стекло и что-то напевал себе под нос.

– А ты чего не веселишься? – спросил он у меня.

Я задумалась и громко сказала, проигнорировав его слова:

– Мне чего-нибудь покрепче!

Бармен ловко подкинул бутылку мартини в воздух – так, что она проделала два сальто и вернулась к нему в руки. Виртуозно налил в бокал на длинной ножке напиток, что-то ещё добавил и протянул его мне.

Я фальшиво улыбнулась и пригубила содержимое, жидкость обожгла моё горло, и я почувствовала, как тепло медленно пробирается по всему телу.

– Ну как?

– Прекрасно! – ответила я и залпом осушила весь бокал. – Ещё!

– Что ж такое случилось? Всем весело, а ты сидишь тут грустишь. У тебя проблемы?!

– Какое тебе дело?! – сказала я вялым голосом. Выдержав паузу, продолжила всё тем же тоном: – Скажи-ка мне, милый, что все мы в этом мире потеряли? Зачем мы живём здесь? Если мы зависимы от всех! Мы не можем выбирать свой путь, по которому хотим идти, может, я хочу быть генералом или космонавтом, может, я хочу умереть в полёте, может, для меня этот единственный полёт дороже, чем сама жизнь! – взахлёб говорила я и наконец закончила восклицание. Я говорила так громко, что запыхалась от возмущения. Бармен смотрел на меня удивлёнными глазами и по окончании моей речи налил два бокала мартини.

– Давай за нас, я плачу! – сказал мне парнишка и поднял бокал, положив в него кусочек клубники.

– Я ведь всё делаю не по своей воле. Я хочу стремиться к своей мечте. Танцы – это моя жизнь. Но после смерти моего отца совсем не до этого. Я всё время работаю и только и делаю, что устаю. Маме нет дела до меня. У неё тоже работа, да ещё этот любовник. В общем, столько всего накопилось, что я не знаю, как справиться со всем этим.

– Да, ситуация не из лёгких, конечно, но нельзя опускать руки. Я могу помочь тебе. У меня друзья танцуют. Они тебя смогут в любое место протолкнуть.

– Как же?! Я сама справлюсь, мне ничьи подачки не нужны, а то потом тебе придётся платить.

– Да нет же, всё просто, мне ничего не нужно, я просто хочу помочь тебе.

– «Спасибо» в карман не положишь! Ведь так про себя ты сказал? – воскликнула я каким-то грубым тоном и направилась к выходу уверенной походкой, закинув сумочку за плечо. Даже не знаю, что на меня нашло в этот момент. Наверное, я держала обиду сама на себя за то, что так и не простила бывшего парня. И пошла вдоль мостовой, думая о том, какая же жизнь сложная штука. Можно ли вообще так жить?! Я не успеваю решить одну проблему, как следом вырисовывается другая. Из маленьких проблем получается одна огромная, в которой я угасаю и ещё больше начинаю ненавидеть эту жизнь.

А что касается погоды… Так она точно такая же мрачная, как моё настроение. Небо устилает огромный серый потолок, через который пытаются проникнуть блеклые лучи заката. Но они не могут пробиться сегодня, нет сил. Наверное, иссякли. Так же, как и мои. Но с завтрашним днём придут новые небесные силы. А сейчас тучи всё тяжелее и тяжелее.

Я уверенно шла, думая обо всём, что приходило в мою голову, и дошла до какого-то неизвестного места, встала у гаражной стены, чтобы послушать, что там за голоса. По-моему, ребята пытались в чём-то разобраться.