Сквозь тьму. Предсказание Таро - страница 10

Кхамали училась разбираться в травах, училась слушать дороги и видеть внутреннюю суть людей, училась всему, впитывая знания как губка. Рамина заменила ей семью. Была мудра как бабушка, добра как мать, весела как старшая сестра. Со временем воспоминания о родной семье стерлись из памяти девочки, и она, не будучи цыганкой по крови, стала ей по духу.

Только вот наставница несколько месяцев как ушла по лунной дороге туда, где сияют небесные костры, сгорела за несколько дней от лихорадки, что превратила цветущую женщину в седую высохшую старушку. Не помогли ни отвары, ни заговоры, ни амулеты… Табор похоронил ее на опушке леса, да ушел дальше. Отныне забота о людях лежала на плечах Кхамали.

– Кхамали!

Цыганка подняла голову от рукоделия, сверкнув из-под завесы медных кудрей зелеными глазами. Совсем еще юный ромал переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти ближе.

– Чего тебе, Богданко? – она, для профилактики, строго глянула на мальчишку. А тот выдохнул и отбарабанил на одном дыхании:

– Баро зовет. Говорит – гости важные пожаловали. Наверно опять выгонять будут.

Последнее это, видимо, мысли самого ромала уже, а не слова Баро. Но идти надо. Девушка поправила рукав вышитого нижнего платья и легко поднялась. Позолоченные бусины на головном платке мелодично зазвенели.

– Беги, Богданко. Сама к шатру пойду.

И вздохнула. Шувани не бегают, они неспешно несут себя сквозь пространство и время, оставаясь вне всего – такова цена цыганской магии. Не знать ей ни тяжести замужества, ни радости материнства. Теперь она – якорь и проводник табора, его сила и путеводная звезда.

И что гости приехали – слыша, но не стала бежать к границе, опоясывающей лагерь. Раз прошли сквозь защиту – значит просто люди, а богатые или нет – не важно. Выгонят отсюда, не страшно. Мир большой, не этот лес, так другой приютят табор. Она набросила на плечи упавшую шаль, принадлежавшую еще наставнице и неторопливо пошла к шатру Баро, слыша, как тревожно вдруг зазвенели многочисленные браслеты что служили украшением тонких запястий.

– Звал, Баро? – голос оставался предельно спокойным, когда Кхамали откинула тяжелую полу, закрывающую вход в шатер.

– Здравствуй, знающая.

У предводителя табора уже пробивалась седина в черной как смоль бороде, но глаза смотрели ясно. А напротив него стоял… Кхамали заморгала, глядя на мужчину. Тонкая кость, темные волосы тяжелой волной спадают на красную котту с вышитыми узорами золотой нитью. В каждом движении сквозила грация дикого зверя. За его спиной жалась к полотняной стене девушка, богатое платье которой было запятнано грязью до самой талии.

– Это господарь Стефан и его сиятельная невеста, Милорада. Они путешествуют, на госпожу напали.

Кхамали подошла ближе к столу, сосредоточилась на словах Баро, но взгляд то и дело возвращался к гостям. Стефан едва заметно улыбался и рассматривал вошедшую девушку. Это вот эта пигалица – знающая? Да и непохожа она на цыганку. Рыжие волосы, кожа светлая. Ей бы подошел изумрудный переливчатый шелк платья, оттенивший цвет необычных глаз… Господарь помотал головой, отгоняя наваждение. Какое ему вообще дело до девчонки? Зато его спутница нервно вздрагивала, но неотрывно смотрела на то, как ведьма неспешно двигается по шатру.

– Кто же напал на господаря? Неужто перешел он дорогу кому? Или лихие люди польстились на богатство?

Шувани подошла ближе к Милораде, рассматривая ее.