Тот, однако, не высказал и тени смущения. Он держался уверенно и слегка надменно. Женьку, сидевшего в глубине кареты, он удостоил только мимолетным взглядом, словно увидев небольшое препятствие, которое ему не составит никакого труда убрать со своего пути. Затем выпрямившись, снова обратился к Петру:
– Не угодно ли Вам выйти из кареты, сударь? Я Вас долго не задержу. Нам необходимо сегодня разрешить наш спор.
Петр молча взглянул на Женьку, словно собираясь что то сказать, затем глубоко вздохнул и, после некоторых размышлений, решительно взял сбоку длинную саблю, и быстро пристегнув ее к поясу, повернулся к своей спутнице:
– Милая Анна – спокойно сказал он ей, – кучер довезет Вас до дома Вашей матушки. Я скоро догоню Вас на ближайшей почтовой карете.
Она слегка наклонилась вперед и взволновано прошептала:
– Петр, я прошу… Не надо.
В ответ он спокойно улыбнулся и, поцеловав ей руку, ровным голосом произнес:
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я скоро приеду.
– Сударь,– нетерпеливо сказал молодой человек у кареты, – я имею честь ждать Вас.
– Я готов, – спокойно ответил ему Петр, – Вы, по-видимому, сильно спешите…Сейчас мы все с Вами уладим. – Он решительно вылез из кареты и с вежливой улыбкой поклонился своей даме, сняв треуголку.
Та прикрыла лицо шелковым платком и расширенными от ужаса глазами неотрывно следила за ним.
Быстро взглянув на нее, Женька понял, что происходит что-то не то, и почувствовал некоторое беспокойство за ушедшего Петра .
– Я, пожалуй, тоже сойду – быстро сказал он – большое спасибо, что подвезли.
Он выскочил на дорогу и махнул рукой кучеру. Тот щелкнул кнутом и карета не спеша поехала дальше, постепенно скрываясь в темноте. Женька оглянулся и увидел, как человек со шпагой и следующий за ним Петр не спеша шли в сторону от дороги к узкому темному переулку между двумя каменными домами.
Некоторое время Женька растерянно топтался на месте, потом решительно пошел следом за ними.
Дойдя до домов и заглянув в темный переулок, он никого там не увидел и немного подождав, быстрым шагом углубился в него. Дойдя до конца переулка он увидел небольшой темный пустырь. Там была тишина.
– Петр, Вы здесь? – громко позвал Женька.
Не услышав ответа, он растерянно оглянулся и справа от себя, ближе к кустам, увидел на земле темную фигуру. Он подбежал к ней. Человек лежал лицом вниз, его волосы разметались и пыльная рука в белой перчатке шарила по земле, пытаясь дотянуться до валявшейся рядом сабли.
Женька опустившись рядом, перевернул человека на спину, заглянул в его быстро бледнеющее лицо и узнал в нем Петра, с которым только что ехал в одной карете. Другой рукой Петр держался за грудь и между пальцами у него тоненькими струйками текла кровь, капая на землю.
– Елки – палки, да как же так, – пробормотал Женька, не зная как ему помочь.– Я сейчас позову кого-нибудь.
Он попытался вскочить, но Петр рванул его за руку:
– Не надо – прошептал он, – Мне уже не помочь. Я солдат и знаю, что моя рана смертельна. Как же… – он резко вздохнул, лицо его побледнело , и выпустив Женькину руку, Петр медленно упал на спину, смотря в темные ночные тучи неподвижными глазами.
Женька растерянно оглянулся. Он увидел, как вдали удаляется чья-то тень. Подчиняясь внезапному порыву, Женька решительно схватил в руку саблю Петра и, вскочив на ноги, бросился догонять уходящего человека.
– Эй, слышь! – крикнул он, задыхаясь от быстрого бега, – подожди немного, ты, козёл! Сейчас я тебе люлей навешаю!
