Расчет броска оказался идеальным. Граната упала в метре от беснующихся мутантов и, отскочив от асфальта, подкатилась прямо к телам догматиков.
Взрыв разметал кенгуров, не заглушив, впрочем, их визг. Но эффект получился мощным. То зверье, что уцелело, в панике кинулось прочь, на ходу влетая в «мухобойки» и «омуты», густо насаженные по всей площадке. Сработала «жаровня», выбросив на три метра вверх струю всепожирающего пламени. Из всей стаи в живых осталось с полдюжины покалеченных особей. Более-менее уцелевшие разбежались кто куда.
Лоцман осторожно спустился с крыши и присел на корточки. Резкие движения отозвались болью в ранах. Зубр еще с минуту наблюдал за кенгурами, потом тоже спрыгнул вниз. Присел рядом с напарником.
– Выглядят как кенгурята, а хрюкают, как свиньи, – наконец сказал он. – Как же эти сволочи мужиков погрызли…
Сквозь зубы выругался.
«Не стал, значит, как на Крота, ящик ставить», – подумал Лоцман, но вслух ничего говорить не стал.
Какое-то время сталкеры молчали. Затем здоровяк все-таки не утерпел:
– Лоцман, гранату ты ювелирно закинул! Где наловчился так?
Тот поежился. Не вовремя эти расспросы-допросы… В голове как в калейдоскопе мелькали последние минуты – трупы догматиков, зомби, останки из «мясорубки», Зубр в образе монстра…
– …Палыч, колись давай, где поднаторел?
«Вот же привязался…»
– Тебе что, лекцию прочитать, а? Кто из нас в армии служил? – Лоцман сплюнул. – Камни кидал для тренировки. Много кидал. Граната эффективнее пальбы и экономия патронов для пробросов.
– Ну ты, интеллигент, блин, даешь! – Зубр покачал головой. – В институте, что ли, учат нестандартно мыслить?
– Какие институты? Мы где с тобой? Вот и ответ.
Зубр понимающе кивнул. Хотел что-то сказать, но Лоцман показал жестом «внимание» и буркнул:
– У тебя вода кипит.
Здоровяк нехотя поднялся и скрылся в проломе.
«Отстал».
Лоцман приложил ладонь к груди. Вагон, как магнит, тянул к себе…
В тот день у вагона сталкер Лоцман в который раз оказался на волосок от смерти…
С трудом переставляя пудовые ноги, он пошаркал к манящему чернотой проему двери товарняка. Двигаясь по краю эстакады, коснулся рукой листьев небольшой березки. Проросшее сквозь асфальт деревце тихонько шелестело, словно читало молитвы о загубленных душах. «Может, сгинувшие тут дали ей силы вырасти прямой и здоровой… – подумал Лоцман, – и теперь она с благодарностью шепчет их имена…»
Черный квадрат приближался.
Зеленая пузырящаяся аномалия исчезла. После недавнего Шторма пропала, будто ее никогда и не было.
Сталкер дотронулся до древних досок. Вагон простоял тут больше тридцати лет. Пережил все Штормы и кислотные дожди. Служил укрытием и засадой. Он давным-давно должен был развалиться, рассыпаться в прах. Но он жил. Жил своей странной жизнью, застряв в какой-то точке пространства и времени. Или вообще в параллельном измерении, где время ничего не значит…
Дверь в другой мир…
Лоцман шагнул туда.
Как же здесь темно!
Рука быстрее молнии метнулась в карман, вытаскивая сверток наружу. Пальцы превратились в стальные крючья, разрывающие грязную тряпку.
Наконец они коснулись чего-то…
Бархатного на ощупь…
Приятная теплая волна прошлась по телу сталкера. Мышцы расслабились, ноги отказали, и Лоцман без сил опустился на пол. Тьма начала окутывать сознание. Мир стал чернеть, звуки становились все тише и тише…
– …!!!
Вопль. Вопль отчаяния. Страшный. Пронзительный. Выворачивающий душу.
