Захожу в зал, и мое внимание тотчас привлекает огромный голубой аквариум, занимающий чуть ли не половину стены.
– Вот это да! – выдаю с придыханием. – Как классно, Сереж!
Подхожу поближе и всматриваюсь в размеренно плавающих рыб. Некоторые из них небесно-василькового цвета, некоторые – отдают рыжиной, а одна – ну чисто золотая рыбка из сказки! Красивая до невозможности! Так бы и зарисовала.
– Да, мамка тоже балдеет, – отзывается хозяин квартиры. – А я все думаю: на кой черт они нужны? Их ведь даже не сожрешь.
Со скепсисом поджимаю губы и поворачиваюсь лицом к приятелю. Ну дурак он или как? У него холодильник от еды ломится, а он сожалеет, что не может сожрать декоративных рыб. Живодер несчастный!
– Ладно, Сереж, ты иди, гостей располагай, – хочется побыстрее отделаться от его общества. – И в родительскую комнату, думаю, лучше никого не пускать.
– Это еще почему?
– Ну мало ли что там у твоих предков личного есть… Они ведь по-любому не в курсе, что ты сюда пол класса на ночь глядя притащишь. Закрой лучше дверь и скажи, чтоб не заходили.
– Ладно, – равнодушно пожимает плечами он. – Выпить хочешь?
Задирает футболку и демонстрирует припрятанную у ремня фляжку.
– Нет, спасибо. Я воздержусь.
Не то чтобы я ярая ЗОЖница, просто пить из фляжки, которую на дискотеке обсосала добрая половина школы, как-то не очень хочется.
Зацепин растворяется в толпе одноклассников, а мы с Леркой усаживаемся на мягкий велюровый диван.
– А квартирка-то ниче так, зачетная, – подмечает подруга.
– Ага, только о хозяине такого не скажешь, – ерничаю я.
– Не суди его строго, – смеется Грановская. – У Зацепина просто гормоны взбесислись, вот он и дуркует время от времени.
– Почему гормоны бесятся только у мальчишек? – недоумеваю я. – Вот у нас-то с тобой все в порядке!
– Ну не скажи! Я перед месячными такой зверюгой становлюсь. Кого угодно готова растерзать.
– Ну ладно, – нехотя соглашаюсь я. – Но это только раз в месяц. А вообще?
– Не знаю, Вась, – Лерка жмет плечами. – Хочешь сказать, тебя на мальчишек не тянет? Не нравится никто?
– Да вроде нет, – отвечаю задумчиво.
Лерка замолкает, размышляя над моими словами, а затем вдруг заявляет:
– Это все потому, что ты ни разу не целовалась! А тебе, между прочим, шестнадцать лет!
Из ее уст это звучит как приговор.
– И что? Подумаешь, не целовалась… Не больно-то ведь и хотелось…
– В том-то и проблема! Как ты можешь хотеть поцелуев, если ты не разу их не пробовала? – Лерка вскакивает на ноги. – Надо срочно исправлять ситуацию!
– А ну-ка, Грановская, сядь! – обеспокоенно дергаю подругу за руку. – Как ты, интересно, собралась ее исправлять?
– Очень даже просто, – ее губы трогает загадочная и не предвещающая ничего хорошего улыбка. – Сейчас все увидишь.
Ничего не понимая, я испуганно таращусь на Лерку, а она тем временем выходит в центр зала и громко произносит:
– Эй, народ! Как насчет того, чтобы сыграть во что-нибудь интересное?
«Крокодил? Шляпа? Фанты?» – собравшиеся накидывают свои варианты.
– Не-е-ет, – театрально тянет Грановская. – Это все скучно и по-детски. Я предлагаю сыграть по-взрослому.
– Может, быть в какую-нибудь настольную сыграем? – подает голос Леся Демидова, явно не понимающая Леркиных намеков. – Интересно, у Зацепина есть наборы?
– Как по мне, для взрослых настольных игр нужен только стол, – вставляет Соколов.
Толпа взрывается дружным хохотом, а я по привычке закатываю глаза. Ну, конечно, для кучки охмелевших подростков нет ничего смешнее, чем шуточки ниже пояса.
