Глядя на девушку, отец улыбнулся, сразу поняв, что ему пытались показать.
"Все правильно! Моя красавица проявляет доминантные качества, выказывает характер лид!.."– договорить он не успел, так как О.Н. крепко приложился подошвой по его лицу.
Поднялся шум, который быстро замолк, едва лезвие ножа приблизилось вплотную к щеке девчонки.
"Твоя малышка, герр Охман, это ущербный биомусор и отброс общества! М-м-м, вот что! Надо мне ее нашинковать и скормить собакам!"– О.Н. действовал быстро– снова двинул носком ботинка главе семейства Охман, коротким рубящим ударом вырубил мать, схватил девушку за тонкую шею, после чего приставил острие ножа к виску. Минуту спустя мужчина сидел на коленях и шепотом умолял О.Н. не причинять ей вреда. Жена зашевелилась и присоединилась к мужу. Никто и не думал поднимать шум. О.Н. проворчал:
"Клара Охман, официально отмеченная в документах дочь Дедерика Охмана и Аделины Охман, урожденной Беккер. Не желаешь ли ты сказать пару ласковых на прощание дражайшим родственникам?"– девушка не находит в себе силы ответить, не понимая ни слова из сказанного; лишь подкашивались ее ноги и вырывались всхлипы. Светлые брючки в районе паха быстро потемнели от хлынувшей мочи.
"Пожалуйста, пощадите мою девочку, умоляю! Она– мой наследница, моя кровинушка, вы не посмеете его тронуть!"– рыдала Аделина.
"Эх, вот почему русский язык не стал языком всего мира? Я бы сейчас думал не о том, что значит то или иное "бр-р-вархтер-мольшб!", а о том, что все еще не сделал. Кстати, об этом!"– отвернувшись вполоборота от камеры, О.Н. сделал что-то, что заставило девушку реветь от боли. В следующую секунду он выпрямил свою руку и потряс окровавленным куском ее уха. Кажется, она потеряла сознание– криков больше не слышно.
"Нет, прекратите, пожалуйста, не надо больше, прошу!"– распласталась перед О.Н. Аделина,– "Я сделаю все, что пожелаете, только отдайте мне моего ребенка!"– его ответ заглушается помехами, но она пугается,– "Я не понимаю!"
И вместо ответа О.Н. отпускает ребенка и достает из кармана джинсов скомканный кусок бумаги. Нет, это не бумага, а фотография.
Аделина Охман изменилась в лице. Побледнела, уставилась в никуда. Пока она борется с собой, О.Н. спокойно подтягивает обмякшее тело к себе, не отрывая взгляд от женщины, проявляя нестандартную готовность к терпению.
"Я изменяю тебе."– вдруг сказала женщина.
О.Н. топнул ногой.
"Не все! Давай еще!"– "Прошу вас, хватит!"-"Нужно больше сведений, куда как больше!"
Супруги переглядываются. Его глаз не видно, но вот ее смотрят уже не с таким ужасом.
"Это не твоя дочь, Дедерик, прости меня! Сиджи…"
Едва заметная склейка– несколько минут записи было вырезано и она продолжается с вопля герра Охмана.
"…ая сука!"– предположительно, в удаленном фрагменте была озвучена информация, представляющая угрозу для обладателя камеры. Это окончательное предположение, так как версия с истязаниями Дедерика Охмана не вписывается в общую картину– скорее всего, он сам исполосовал себе лицо собственными ногтями.
"Еще!"– потребовал О.Н.
"Разве вы не видите, что с него хватит, я уже и так много рассказала!.."– она умоляюще сложила руки и замотала головой.
"НЕТ!"-рявкнул О.Н.– "Ты скажешь все! Иначе…"– "Еще я собиралась отравить тебя. Яд уже готов."– не дожидаясь новых угроз, крикнула женщина своему мужу, стараясь не глядеть в лицо их мучителю.
