–Как красиво…
Соня не знала, но захотела восполнить пробел. Сегодня она найдет его на улице, подойдет и вручит рассказ, скажет, что ему нужно продолжить писать. Она подозревала, что он разозлится, возможно, накричит на нее, но была к этому готова– впервые за их недолгое знакомство она нашла что-то, что указывало на него, позволяло узнать чуть больше о нем и его жизни. Ей хотелось узнать его.
* * *
–Откуда это у тебя?!– на него было страшно смотреть– впервые за все время она увидела, как он злится.
Стоя перед ней и сжимая кулаки, Филипп будто не знал, что сделать– ударить ли ее, попытаться отобрать листок или просто плюнуть в лицо, выразив тем самым полное свое презрение к ней как к личности.
–Нашла в школьном подвале. Слушай… слушай же ты! – крикнула Соня, подняв руки, едва он сделал шаг к ней, но не успела продолжить.
Он отказывался слушать, отказывался понимать, что она пыталась ему сказать, вместо этого лишь выхватив листок и разорвав его в клочья.
–Нет! Зачем? – Соня упала на колени, собирая обрывки, – Зачем ты это сделал? Это же… это история, Фил! – почему он не понимает ее? – Я читала ее и хочу сказать, что мне понравилось! Я ума не приложу, почему ты бросил этот листок просто так в месте, где его нескоро бы нашли, я понятия не имею, что тобой движет, но то, что ты сейчас делаешь, недопустимо! Это!..– сжимая обрывки в левой руке, она сунула их ему в лицо, – Это– настоящая картина, которую ты видишь в своей голове и пытаешься нарисовать! Пусть она не идеальна, пусть она не имеет завершения, пусть даже у нее не будет продолжения, но ты… ты хорошо пишешь, Филипп. Не идеально, разумеется, но ты же только что начинаешь делать первые шаги в нужном направлении, так почему же ты сходишь с лестницы и стоишь на месте? Какой в этом смысл?!
–Смысла нет.
–Неправда!
–Слушай, ты…– но оскорбления застряли в его горле; постояв с минуту, бестолково хлопая ртом, Фил качнул головой, – Не надо лезть в мои дела. Если я что-то сделал, значит, так нужно было сделать. Я не собираюсь становиться писателем и не питаю никаких надежд и иллюзий на свой счет. То, что я написал– яйца выеденного не стоит и ты это знаешь. С чего тебе вообще волноваться о чем-то подобном?
–С того, дурак ты набитый, что мне понравилось!
–Не будем… об этом.
Казалось, разговор утомлял его. Отвернувшись от Софьи, Филипп в очередной раз отправился к дереву, но вместо того, чтобы забраться и исчезнуть среди веток, уселся у самого ствола. Помешкав, девушка присела рядом, продолжая смотреть на него.
–Ты так и не узнал моего имени, а я так и не сказала его тебе. Возможно, в твоем представлении я– просто персонаж твоей истории, которую пишет кто-то другой, решивший заполнить мной от силы пару страниц, но в моем представлении– а я, если ты вдруг не знал, все еще представляю и чувствую себя вполне реальным человеком!– ты являешься реальным и осязаемым человеком, о котором я ничего не знаю, но хочу узнать. Если не хочешь говорить о том, что ты пишешь, давай поговорим о чем-нибудь еще!
Промолчав еще с минуту, парень наконец ответил:
–Я ничего не пишу, потому что мне на самом деле нечего сказать. Образ в этом отрывке– лишь зарисовка, произведенная вследствие привычки. Когда-то я рисовал, но и это не оказалось моим призванием, потому я бросил, иногда выписывая такую вот бредятину на листках бумаги, потому что…– вздохнул, – Потому что иногда мне хочется рисовать.
