Стою, курю и наслаждаюсь. Рядом дымят девицы в коротких платьях, и яркий свет от лампы отражается блеском на ткани.
Не особо разбираюсь в бабских нарядах, но, вспоминая Ленкин гардероб, могу сказать, что передо мной пара-тройка средних зарплат обычного офисного планктона. Они богаты или мужья — без разницы.
Говно потоком льется из уст каждой. Та самая Леська только что вышла в туалет, пока подруги в курилке обсуждают ее внешние данные, последние события из жизни и всевозможные сплетни.
Ай, люблю. Эх, молодцы.
Красотки просто, всю подноготную выкладывают наружу без прикрытия.
— Ну и дрянь, — выдыхаю сигаретный дым и рассматриваю черные панели на стенах.
Дамочки оборачиваются, и под их задницами скрипит кожа удобного диванчика. Рука одной из них замирает над хрустальной пепельницей. Тоненькая серая струйка поднимается выше к зеркальному потолку, пока тлеет сигарета.
— Простите, что?
— В десны после вылитых помоев тоже засосетесь или совесть не даст прикоснуться губешками щечка к щечке? — стряхиваю пепел в урну и иронично хмыкаю в ответ на их шокированные взоры.
Больше всех ошарашена блондинка.
Всего час назад в одной из грязных кабинок туалета она рухнула на колени и, забыв о кольце на пальце и муже с детишками, принялась за работу ртом. Каблуки упирались в облеванный кем-то унитаз, а Марина или Светлана активно двигала головой.
Не сказать, чтобы очень успешно. Пить надо меньше, нюхать всякую химическую дрянь со столика тоже не стоит.
Блондинка сглатывает, пытается вдохнуть немного кислорода в накуренном помещении. У меня в заднем кармане портянка с контактными данными, и по взгляду замечаю ее реакцию. Ей страшно, ведь у меня на нее шикарный компромат.
Дверь открывается, и в курилку вплывает третья подружка. Неуверенно оглядывается, затем улыбается, когда видит товарок, и спешит к ним. Взор ее синих глаз проходится по мне без интереса, скорее, просто по привычке.
В дверях один из охранников потребовал у нее документы, посчитав слишком молодой и не достигшей восемнадцатилетнего возраста. Она долго смеялась у стойки администратора, пока ей ставили на запястье голографическую печать.
В тот момент девушкам было весело. Будто настоящие друзья пришли отдохнуть и потанцевать в хорошем заведении. Моя туалетная подружка быстро убежала на танцпол, где мы и столкнулись в толпе, ничто не предвещало подобного разговора. Но спустя час после минета и откровенных взглядов через два стола, мы дружно не отправились на перекур.
— Я бы на твоем месте развернулся на сто восемьдесят градусов и бежал в сторону выхода сайгаком на своих ходулях, — говорю удивленной девушке и кидаю сигарету в урну рядом блондинкой.
Идиотки на диване поднимают отчаянный визг, затем подскакивают на ноги. Повелительницу туалетов шатает, а расфокусированный взор полон ненависти, которая обращена на меня. Встряхнув шевелюрой, она рычит:
— Мудозвон! Скотина! Ты что творишь? Знаешь, сколько стоит платье? А если бы бычок на ткань попал?
— Кукареку-у, — передразниваю ее и машу рукой на прощание. Но у двери, когда обхватываю ручку, подмечаю толпу парней. — А в туалете не жаль? Когда обтиралась задом о стены и елозила коленками по напольной плитке.
Подружки шокированы. Вторая, шатенка, ничего не понимает и хлопает ресницами.
— Эй, что ты несешь? — возмущается та самая Олеся, после чего делает шаг в мою сторону.
— А-а-а, нищая подружка, которую взяли из жалости, — подмигиваю ей. — Тебе стоит тщательнее выбирать друзей. Выйдешь на несколько минут, потом не отмоешься от грязи.
