— Алина, прекрати о членах думать, — улыбается Наиль.
— Ничего я не думаю, — хватаю меню, гляжу и ничего не понимаю.
— Переверни, малыш, — Шахов аккуратно забирает его у меня, переворачивает и отдает обратно, — рекомендую блинчики.
— Спасибо.
Мне стыдно, что рядом с Наилем и Гришей я как самка, сексом одержимая.
— Слушайте… — выбираю порцию блинчиков с творогом и кофе, — а почему вчера я засыпала, а сегодня нет?
— Ты человек, во время секса передаёшь нам свою сексуальную энергию. Мы хищники, можем забрать её сами.
— И вы забирали?
— Я не мог удержаться, — ухмыляется Шахов, — три года терпел. Прости, детка. Наиль умеет это контролировать.
— А сегодня… я устала, но уже значительно меньше.
— Я очень старался, — демонстрирует белые клыки.
— У меня столько вопросов, — беру салфетку, начинаю нервно отрывать от нее кусочки и кидать на стол.
— Спрашивай.
Оба смотрят на меня. Серьезные такие. А я не знаю, с чего мне начать. Вопросы роятся в голове, словно стая испуганных птиц.
— А как… ну то есть… если я не волчица. То, как мы будем с вами… — блею, не зная, как правильно выразить свою мысль.
— Милая, мы тебя не оставим, — нежно произносит Наиль, — но да, в отношениях оборотней и людей есть некоторые нюансы. Точнее, такая связь невозможна. Но в нашем случае всё ещё интереснее.
— В смысле? — не понимаю.
— Во-первых метка. У нас есть, а у тебя нет. Значит, что-то мешает её появлению. Вопрос: что? Дальше. Дети. Это самое сложное. Ведь человеческая женщина может умереть, так и не выносив волчьего ребенка.
— Боже… — внутри всё леденеет, — а мы с вами… мамочки! Без резинки. И таблетки я не пью.
— Поедим и поедем к сестре Агнессы. Она знает хорошего врача, он поставит тебе противозачаточный имплант и сделает нужный укол, чтобы ты не забеременела. Не бойся, Алина, — Наиль сжимает мою ладонь, — твоя жизнь для нас на первом месте. Мы любим тебя и всегда будем рядом.
— Но я хочу… — опускаю взгляд, всхлипываю, — я всю жизнь мечтала о детях. А встретив вас… я хочу! И не нужно мне противозачаточных!
Алина
Я выпаливаю это в сердцах, не подумав. Но именно так я чувствую. Внутри словно складывается паззл. Не хватало лишь одной детали.
Этих мужчин.
Они были недостающим звеном моей жизни. Теперь всё на месте. Правильно. Так, как и должно быть.
— Мы не сможем так с тобой поступить, — рычит Шахов, — сначала найдем возможность защитить тебя, а потом уже будем думать о детях. Нужно посоветоваться с Ведающей.
— Но я этого хочу, — тихо говорю.
— Алина…
— Гриш, — перебивает его Арзанов, — пусть она решает сама. Это её тело и её жизнь. А мы просто попробуем решить вопрос быстрее.
— Спасибо, Наиль, — лепечу, заламывая пальцы.
— Не переживай, — успокаивает меня Арзанов, — мы найдём выход. Вместе. Отныне ничего не скрывай от нас. Ничего не утаивай. Поняла?
— Да, — улыбаюсь.
Почему-то вспоминаю тот сон. И он начинает приобретать смысл. Я шагнула в огонь, хотя меня не просили. Наиль умолял остановиться.
Но я сделала это. А вдруг огонь — это и есть моя беременность?
В пламени я видела алые глаза. Это наш ребенок? Мысленно прокручиваю сон, но почему-то мне кажется, что понимаю его не совсем верно. Потому что в том огне я видела не кого-то иного…, а словно глядела в зеркало.
Последние годы жила, и смысл существования словно ускользал. Я училась, гуляла, общалась с друзьями. Тусовалась в клубах, пытаясь хоть немного почувствовать себя живой.
