Вот уж поверь, мне отлично известно, как долго ты мой отдралет не трогала. Перешептывание явно ни к чему не приводит.
Получив отставку, сую мобильник в карман и направляюсь в ванную, на ходу выискивая новейшие поступления на Эротика. точка. ком.
– Ты куда? – вполголоса спрашивает Дженни, провожая меня взглядом на моем пути позора через всю нашу спальню.
– На задворки, на шашлычок, где Мисти со своим дружком Баффи загнали в угол учителя-естественника и просят его разъяснить им теорию втроемственности, – печально бормочу я.
2. Неверно, Призрачный Гонщик[3]
Нашему с Дженни браку уже года эдак… четыре. Или три? Нашей дочери Веронике три года, и Дженни точно залетела не в первую брачную ночь. Значит, три, минус год на вынашивание двоих… слушай, три года с мелочью в самый раз будет.
Свадьба у нас была – офигеть! Наши друзья и кучка близких родственников отправились с нами в Вегас, детка! А самое главное что? Не ломай голову: нас поженил Элвис. Не настоящий Элвис. По последним слухам, он был замечен где-то в Пидмонте, штат Северная Дакота[4]. Парень был фальшивкой на все сто, но все равно усраться, до чего хорош. Дженни одарила меня рубашкой специально для церемонии, на ней крупно печатными буквами было оттиснуто слово «ЖЕНИХ», перечеркнутое гигантским «Х». А внизу приписано: «Невестина сучка».
Я с первой же минуты, как встретил Дженни, знал, что буду ее сучкой, и мне это абсолютно в кайф. Не будь я с ней, то, вполне уверен, сидел бы в тюрьме и вылизывал бы яйца какому-нибудь козлу, у кого больше всего заначек для курева имелось. Это в лучшем случае. В день, когда мы познакомились, она только-только закончила готовить очередной бабешник с секс-игрушками и за несколько минут до начала опробовала товар. Не знаю, было то отсветом недавнего оргазма или нет, только такой пылкой девчушки я отродясь не видывал. Тут же сбросил с себя не шибко высокое звание проститута-шлюхана и, будто клеем мазанный, прилип к ней.
С той минуты каждый день я не пожалел ни о единой секунде из проведенных с нею. А потому для меня уже внутренней потребностью стало улаживать любые наши нелады – и как можно скорее.
– Ну так и сколько же времени прошло с тех пор, как ты с Дженни сексом занимался? – спрашивает Джим.
Ребятам про несчастный случай с секс-качелями все известно. Как ни больно было мне изливаться про ужас той ночи на прошлых выходных, они знали про мой замысел и ждали полного отчета о событиях. Сегодня вечером пораньше парни из хозяйственного магазина отпели по мне заупокойную. Момент был, в натуре, трогательный, только я от него весь из себя расстроился и разнюнился. Когда вечером пришел на работу и стал как-то само по себе носом хлюпать и бормотать что-то типа «качаться», «сонный пенис» и приговаривать: «Мой сынуля отродье Сатаны», – ребята поняли, что ночь прошла не по-задуманному.
Рассказал им про гаденькое членовредительство своего дитяти, показал мешочек на молнии с рисом, в котором покоился мой мобильник, и они поняли, что в доме Пэрритов был знаменательный вечер.
– И что важнее, почему твой телефон в мешке вареного риса? – спросил Картер, перегнувшись через стол и ощупав содержимое мешка. Я отпихнул его руку прочь и придвинул мешок к себе поближе.
У нас на автозаводе был обед, и мы сидели за угловым столиком в столовке. Все мы трое по-прежнему работаем в ночную смену, и нет ничего необычного, что «перерыв на обед» проходил в половине двенадцатого ночи.
