Слав усмехнулся:
–Ого! Не ожидал, что гномы могут противиться приказам старших по должности! Тем более – приказу участника совета старейшин гномов. Наверное, на тебя подействовало долгое проживание в деревне и Греме. Что ж! Мне нравится, что в тебе проснулась свободная мысль, Бортогвогл. Потому я и не стану тебя наказывать. И даже объясню тебе, что мне и в голову не приходило считать гномов трусами. А насчёт участия в боях… Твои сородичи в Тобу совсем недавно всем показали, как они могут воевать. Так что и в боевых качествах твоей расы никто сомневаться не будет. Но в одном ты прав. Я и в самом деле хочу сберечь как можно больше гномьих жизней. Однажды я уже объяснял, что нам крайне важны тролли. Для всего Народа. По причине их долголетия. И так же нам важны гномы. По той же самой причине. За века своей жизни вы способны скопить такое количество знаний, какое и не снилось людям или оркам. И поэтому мы все просто обязаны вас оберегать. А для войны достаточно нас, короткоживущих. Но совсем запретить вам воевать я, к своему сожалению, не могу. Ещё вопросы есть?
Славу стало очень жалко, что никто в его родном мире никогда не узнает, как недовольно бурчит гном. Примерно так же, как принявший защитную позицию ёж – шипит и как-то странно рычит. Бортогвогл что-то невнятно проговорил себе под нос, развернулся и быстро вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Слав невольно улыбнулся и покачал головой.
Всё же хорошо, что тролли заранее знают, когда взойдёт солнце. Телохранители разбудили Слава, когда над землёй всё ещё царствовала ночь. Человек ещё сначала подумал, что тролли поторопились поднять его и Ласу с постели. Взглянув на идущую рядом с ним по улицам погружённого в ночную тьму города девушку, он понял, что жена тоже разделяет его сомнения.
Хотя вокруг и творится суета, но кажется, что город всё ещё спит, и до рассвета пока слишком далеко. Может, такое ощущение появилось ещё и от того, что воины стараются производить как можно меньше шума? Во всяком случае, лишь изредка кто-нибудь случайно звякает мечом или задевает стену мешком, туго набитым стрелами. На таких сразу же шикают и шипят со всех сторон.
Конечно, враг слишком далеко и не сможет услышать, что кто-то внутри Грема уронил тяжёлый кусок металла. Но тут уже всем руководит воинская дисциплина. А раз поступил приказ, что нельзя нарушать тишину, то любой звук автоматически становится нарушением этого приказа. И виновников обязательно накажут. Потом. Днём. После боя.
Когда Слав и Ласа в сопровождении троллей подошли к башне, небо всё ещё оставалось тёмным. Но, стоило только им подняться наверх, люди в ту же секунду убедились, что чутьё троллей достойно всяческого уважения. Далеко – далеко на востоке, где-то в той стороне, где находится столица Воктии, край неба начал приобретать светлый оттенок.
Рявв встретил людей довольным оскалом:
–Ну, наконец-то! Сегодня мы покажем этим сволочам, что не стоило к нам соваться! Ух, и хитёр же ты, Слав! В воинах столько злости накопилось, что они готовы глотки врагов зубами грызть! Да им же ещё и выспаться не дали! – Старый тролль закхекал. – Да, Ласа, ловок твой муж, ничего не скажешь!
Девушка сладко зевнула и потянулась:
–Прилягу, что ли. Разбудите, если что. Ну, там, если вам моя помощь понадобится. Или ещё что.
И вернулась назад в комнату, через которую они только что прошли на идущий по всему периметру башни балкон. Тролли и Слав проводили её почти что завистливыми взглядами. «Почти что» потому, что больше, чем спать, воины хотят избавить свою землю от вторгшихся на неё врагов. А Рявв задумчиво проговорил:
