Льстивая улыбка тотчас сошла с уст папского посланника.
– Святому Отцу будет весьма огорчительно услышать такой ответ!
– Премного сожалею, что огорчаю Святого Отца.
Скрылась худая тень, словно призрак, степной мираж, залетевший в шатер. Князь бросил в огонь папское письмо и глубоко вздохнул. Нужно было, как можно скорее, завершать ордынские дела и возвращаться домой. Рассерженный отказом, Папа может вновь натравить своих рыцарей на русские рубежи, а пока он, Александр, пропадает на другом конце земли, в Великой Степи, защищать Русь от набегов с запада некому.
***
«Король Галицкий» был объявлен Папой также и «королем Киевским» и, обуянный гордыней, даже грозил взять Киев у князя Александра. Но не Даниилу тягаться с Ярославичем. Не опасался угрозы его Александр, а только скорбел от стыда за родича. Кажется, совсем недавно вместе пировали на свадьбе – женился брат Андрей на дочери Галицкого князя. Да, вот, только не принес пользы союз сей.
Андрей вслед за тестем стал обольщаться римскими посулами и все больше роптать на Александра за его «дружбу» с татарами. Кончилось все прегорчайшим образом. Горячность брата не остудило вхождение в зрелые лета. Поставленный Батыем княжить на Владимирщине, являл он большую строптивость. Положение усугубилось еще больше, когда сторону Андрея взял младший брат Ярослав, князь Тверской. Два безумца мнили себя героями ровно до того мига, пока на горизонте не явились несметные тумэны Неврюя, посланного Батыем примерно покарать строптивых князей.
Ошибки князя всегда оплачиваются кровью его народа, разорением его земли. Неврюева рать шла, по обычаю предавая жестокому истреблению все на своем пути. Завидя татарские тьмы, Андрей и Ярослав бежали, но Неврюй настиг их у Переславля-Залесского и в кровавом бою положил их дружины, после чего продолжил разорение Владимирской земли.
Братья в той битве уцелели, хотя лучше бы было им не сносить голов, ибо как говаривал далекий предок Святослав: мертвые сраму не имут. Братья уцелели и бежали: Ярослав – во Псков, Андрей – в Швецию. В Швецию! К тем самым шведам, что так рвались захватывать русские земли, но были посрамлены Александром…
И как не восскорбеть душой, на братнее безумие глядя? А того более на то, во что стало безумие сие родной Владимирщине… Из-за глупого молодечества положены были в землю доблестные дружины, угнаны в полон люди и скот, преданы огню веси и пашни, разграблены храмы…
– Не понуждай нас брататься со своими погаными! – вспоминались запальчивые слова Андрея.
С Сартаком Александр и впрямь побратался. Еще в том давнем путешествии по Орде. Он помог своему побратиму и его чудовищу-отцу одолеть Гуюка. Но теперь уже не было в живых ни ларкашкаши Бату, ни Сартака. Последний должен был наследовать отцу, но слишком многим был не по нутру мудрый и умеренный татарин-христианин. Наследника отравили, и власть перешла к его магометанину-брату Берке… Это, однако, удовлетворило далеко не всех в Орде, распри становились и ее уделом.
Магометанство Берке не помешало Александру убедить его учредить в Сарае, столице хана, епархию Русской Церкви. Отныне не только папские миссионеры могли вести там свою работу. Существует много способов победить врага. Один из них – обратить его в свою веру. Татарин, принявший Православие, это уже совсем не тот татарин-язычник или магометанин, что придает огню храмы и глумится над святынями… Он уже не принадлежит Орде. Кроме того, разница вер способствует разногласиям в ордынском стане.
