Славные Времена. Том 1 - страница 37

Алора была умна, и явно знала больше, чем говорила. Я отметил себе в памяти: когда она с Гироном расстанется (больше одной луны наш поэт Гирон не мог держаться одной девушки – разочаровывался и переходил к другой в поисках вдохновения) – поговорить с товарищем и перехватить, так сказать, бразды. Улыбка у неё была милая, характер явно товарищеский. Из-под короткой рубашки видны были красивые ноги, в разрезе рубашки – полные груди, пахло от неё чудесно… 'Ну, потом посмотрим' – сказал я себе, когда девушка бесшумно открыла дверь и шепнула в темноту:

– Сона, вот я привела к тебе корнета графа Альбера, он хочет с тобой познакомиться.

Затем она втолкнула меня в дверь и закрыла её.

В комнате был полумрак, слабо пахло дорогими духами, горел только один слабый светильник. Слева от двери стоял грильяж с большим зеркалом, справа – узкая кровать, застланная пышно взбитым одеялом, а напротив стоял диван, и на нем сидела, завернувшись в светлую шаль, маленькая девичья фигура. Светлые волосы были собраны и завязаны пучком сзади, и из-под высокого лба в полутьме поблескивали какие-то острые, очень внимательные синие глаза.

– Сергер Альбер, к вашим услугам, – свободным от чопорности, но вежливым тоном сказал я, четко наклоняя голову. – Могу я просить вашего общества?

– Можете, граф, – усмехнулась девушка. – Санелия Соран, к вашим услугам, заходите. Вот кресло – усаживайтесь. Вино можете поставить на стол. Но должна сразу огорчить вас – того, чего так желают молодые корнеты, вы не получите. Женские дни, знаете… Вы разочарованы? – спросила она ироническим тоном.

– Вообще-то я пришел познакомиться, – весело сказал я, ни поверив ей ни на миг (обычная женская уловка!), и ставя принесенную бутылку вина на столике сбоку. – Но, сознаюсь, не припас бокалов. Не найдется ли парочка?

– Найдется, – сказала девушка, поднимаясь и открывая дверцу стенного шкафа. – Я прячу их, потому что подруги все время забирают – несмотря на нашу строгую Галлер, сюда проникают молодые военныe, а с ними вино, шум, нежные ласки и громкие скандалы, – вздохнула она, ставя пару красивых бокалов тонкого стекла на столик. – Признаюсь вам – я не в восторге от военных. Они, конечно, герои и наши защитники, но в мирное время слишком резво лезут под юбки, да и воспитанием не всегда блещут.

– Мирное время скоро кончится, а воспитанием наших офицеров и я не всегда доволен, – сказал я примирительно, игнорируя её язвительный тон. – За последние три луны у меня было четыре дуэли – и все из-за вопросов вежливости. Даже перед войной господа юные офицеры несут много околесицы из-за ничего, просто для самоутверждения. После войны я, если не убьют, пойду в университет, или в школу магии. Художником мне уже не бывать – как я убедился, таланту мало. Но ещё рисую. Вы позволите нарисовать вас на днях в хорошую погоду, при солнечном свете?

Сона задумалась, а я разлил вино по бокалам. Девушка достала коробку с печеньем от мастерской столичного кондитера, и мы выпили за здоровье хозяйки комнаты.

– Портрет – это прилично, – решила строгая Сона, – под такое дело можно выпросить у Галлер официальное свидание в нашем парке. Потом, после художества, можно и чинно потанцевать на балу без дурацких намеков. Вы себе не представляете, как статс-дама начала следить за нами. Как выжажается одна их наших фрейлин, леди совсем озверела.

– Ревнует? – весело предположил я, доливая вино в бокалы.