–Пока меня не будет, моих орлов приюти, обогрей…
–Ага, и накорми. – продолжил мысль лесной господарь.
–Нет, поесть они и сами сгоношат.
–Договорились.
–Так говоришь, это воровской картежный катран при ветряке образован?
–Играют. Все что неправедным путем добыто на кон ставят.
С ветви березы раскатисто подала голос ворона, слетев, уселась на плечо лешаку.
–Ну, чего тебе, карга старая?
Та словно отвечая, снова подала голос:
–Ка-а-а-г-г!
Кивнул:
–Ага, на мельнице первый игрец появился. К полуночи все тринадцать собирутся, ватажка татей подтянется, еще кое-кто.
–Так-так! А на что играют? Ставки какие?
–Ну уж не на интерес. В ход монета идет, желание. Колдуны, те на душу норовят сыграть.
–Денег у меня точно нет. Выходит, что кроме души на кон и поставить-то нечего. Ничего, мне бы только войти туда, а там разбирусь, что к чему. Даст бог не пропаду.
Прислушивавшийся к разговору Богдан отвязал от пояса кошель, подойдя протянул Егору.
–Держи. Это батька на крайний случай дал. Там немного, но золотишко. Пригодится.
–Вот это дело.
Лесной господарь подмигнул Лихому.
–Ну и я тебя не с кондачка посылаю. Сейчас…
Растворился прямо на глазах, будто и не было никогда, не стоял, не разговаривал. Народ заволновался. Только наладились взаимоотношения и вот, опять непонятки.
Материализовался. Протянул Лихому ладонь, на ней стопкой дубовые листья лежат. Сказал:
–Вот, от меня. Тридцать шесть листов. Ежели совсем припрет, постарайся поменять колоду на это. Только помни, что если после такой игры жив останешься, игральные карты в руки брать тебе заказано. Судьбу проиграешь.
–Ну, как говорится и на том спасибо. Теперь уходите, легализоваться буду, так что вы мне здесь только помеха…
У двери «чертового пристанища» появился всадник на лошади. На звук копыт в открывшийся дверной проем выглянули сразу три похмельные хари, похожие на насельников вытрезвителя. Подсвечивая светильником, с интересом наблюдали за манипуляциями ненормального смертного, самостоятельно пытавшегося залезть в дерьмо. Тот в свою очередь, невозмутимо привязывал к щелястой колоде лошадиный повод. Упиравшаяся скотина, кося глазом на незнакомых людей, упорно пыталась вырваться и сбежать. Изнутри строения раздался громкий начальственный голос, заставивший наблюдавших поежиться:
–Вы, что там, уснули? Тащи выпивку на столы, разложи колоды! Скоро потеха начнется.
–Так тут, это…!
–Кого там еще черти принесли?
Самый мелкий, скорей всего и самый говнистый в коллективе, ощерившись проблеял отповедь внутрь мельницы:
–Хозяин, сам посмотри, – и тихо добавил. – Злыдень!
На пороге, напротив освободившегося Лихого, материализовался хозяин начальственного голоса. Умудренный жизнью седоватый мужик разухабистого вида, в самом расцвете сил, ростом под два метра и весом, все полтора центнера. Сначала опешил, потом придя в норму, разулыбался нежданному гостю. Поприветствовал:
–Заходи, гостенек! Только тебя нам и не хватало! С чем пришел? Может какую помощь оказать? Так ты говори не стесняйся!
Яростно зыркнул на своих.
–Кыш, мелкие! Быстро на стол собрать, гость у нас!
Уже сидя за столом напротив Егора, корпусом подался к нему. Сложив руки как первоклашка за партой, можно сказать с любовью вглядываясь а глаза пришлому смертному. Лихой неторопливо вел свою партию общения с лукавым, ряженным под пройдоху-простолюдина:
–Издалека я. Непогода да ночь застала. Места глухие, вот и заглянул на огонек, пристанища попросить. Пустишь ли переночевать?
