Славянин - страница 80
Звенья цепи у калитки зашуршали глухим звуком. Дворовой кабель отметился голосом, подав сигнал о приближении чужого. Лиходеев, кромсавший кусками мясо у куста сирени, оглянувшись, глазами указал бойцам в направлении протоптанной тропки. Из-за сарая нарисовался Вторуша, сразу же голосом оповестивший всех:
–Купил!
–Давай сюда, – снова мотнул головой Егор. – У кого покупал?
–У араба на торжище. Сказал крыс травить.
В вырезанную из куска дерева посудину наполненную мясом, Вторуша высыпал из кисета мелко толченый серый порошек. Лихой размешивая свинину, велел:
–Кисет выбрось, руки помой. Смеян, суму подставляй.
–Ага.
Вымыв руки, Егор вернулся к товарищам, скосив взгляд на девушку, перешептывающуюся с Лисом, распорядился:
–Млава, сходи к матери, скажи пусть нам съестного в дорогу соберет.
–Уже уезжаете? – разочаровано спросила та.
–Да. Поторопись.
Вспорхнув со своего места и бросив томный взгляд на молодого Лиса, девушка убежала. Дождавшись, когда она исчезнет за углом, Лиходеев уселся рядом с Богданом.
–Ну, что, подельнички, присядем на дорожку?
* * *
В полной темноте, такой, что ни черта толком и не увидать, с узких улочек предместья верхами выехали в сам посад. Широкая, мощеная известковым щебнем дорога пошла улицей, где заборы выстроились карандашами частоколов, из-за которых высились терема на боярских усадьбах. Лай дворовых собак огласил округу. У-у, предатели! Сами не спят и лихому народу жизни не дают.
–Кажись, добрались. – Подал голос Лис. – Через две усадьбы, его дом будет.
–Стой, спешиться, – распорядился Лиходеев.
Лошади удерживаемые поводом встали, всадники соскочили наземь. Сонную одурь ночи за ближайшей изгородью неспешно развеяла беготня дворни и отсвет факелов. Из отдаления, суровый женский голос спросил:
–Чего надо, полуношники?
Лис тут же откликнулся, добавляя в голос виноватых ноток:
–Мы тетка не к тебе. Заблукали!
–Я те дам, тетка! Вдова боярина Онега я. Пшли отсель, а то велю дворне собак на вас иродов натравить. Заблукали они вишь!
–Прости боярыня, уходим мы! – В самое ухо старшему зашептал. – Ничё! Старая вдовица в высокое обчество не вхожа. Бедна, после смерти боярина стала. Я узнавал, вся дворня у ней – сторож, дакухарка.
–Двигаем!
Лошадей повели в поводу, как ни старались, предательское шуршанье копыт не добавляло тишины, как и дворовые псы, передававшие поздних проезжих, как говорится с лап на лапы. В душе Лихой костерил себя на чем свет стоит, как мальчишка прощелкал момент с этой долбанной щебенкой под ногами. Теряет квалификацию. Прошли мимо створ боярских ворот. Лис завел отряд в темный, поросший высокими кустами переулок. Сказал односложно:
–Здесь.
–Стоим, ждем.
–Чего? – спросил Богдан, моля богов о том, чтоб все поскорей закончилось.
–Ждем, когда все вокруг успокоится. В тишине-то работать сподручней? – не идя на конфронтацию, пояснил Егор, догадываясь отчего товарищ обретается в таком расположении духа.
–Тоже мне работу нашел! Татьба да и только.
–Работа. – Прошептал так, чтоб слышно было и другим. – Именно работа. Переиначу сказ одного мудреца, сказавшего: «Работа, каждая нужна, работа, каждая важна». Все замолчали! Стоим, слушаем тишину.
Стояли и молча слушали, до тех пор пока не заткнулась последняя шавка.
В голове прорезался уже знакомый голос.
«Пора! Последние полуночники угомонились!»
–Вторуша, остаешься с лошадьми, нас ожидаешь. – Приказал Лихой. – Лис, держи суму, угостишь собак мясом, затихаришся и нас ожидаешь. Давай! Остальные, друг за дружкой за мной, двигаемся не торопясь тихим шагом.