Ростовчане, расстелив одеяло на полу, поднатужившись, уложили боярина на него, спеленали.
–Здоровый кабан! – свистящим шепотом оповестил Лис, при своем хлипковатом телосложении на пару со Смеяном, надрываясь под весом в полтора центнера.
Лиходеев поправив одеяло на боярыне, забрал светильник и прошмыгнул из светлицы в коридор.
–Богдан, подмени Смеяна, а ты ступай первым. Если кто шум поднять решит, успокоишь стрелой. Выходите через главный выход, а там через калитку. Идите, я вас догоню.
Дождавшись пока бойцы спустятся на первый этаж, прокрался к детям. В первой спал пацан, по возрасту его нынешних годов. Не пойдет! Больно возни много с таким. Во второй сопели сразу три девчонки.
«Младшую бери. В ней весу, чуть», – отметился голос.
Да, пошел ты. Советчик, твою мать!
Однако грешная, неупокоенная душа права. Мелкая самое то.
На цыпочках прокрался к той что помельче, примерился и пальцем надавил точку вверху хребта. Перевернул на спину, вгляделся. Глаза малой пристально следили за ним, из уголков глаз стекали слезы. Порядок, обездвижил. Иди сюда, моя хорошая. Запеленал, забросил худенькое тельце на плечо, выходя, прикрыл за собой дверь.
Своих догнал перед самым переулком. Вторуша помог загрузить на коня тяжелого боярина, принайтовать. Спросил Лихого:
–Как?
–Могло быть хуже, но с пивком потянет, – отшутился тот. – Возьми у меня поклажу, с ней поедешь.
–Это что?
–Боярышню по пути прихватил, вдруг сгодится.
–Мы так не договаривались! – возмутился Богдан, уже сидевший в седле.
Егор запрыгнул на лошадь, вдел ноги в стремя, перебрал поводья.
–Разговоры отставить! Лис, веди.
Рассвет встречали верстах в пяти от города. Ночь опасна не только лихими людьми, но и возможностью заплутать, шею свернуть, лошади лишиться. А еще, неизвестность смущала, мало ли в какую сторону придется править.
Методику допроса, Лиходеев усвоил еще будучи зеленым лейтенантом. Уметь допрашивать языка приходилось в самых разных условиях, в развалинах дома, в лесу, в воронке от снаряда. Однако если была возможность, то развязать язык лучше в стационаре. Стационара как часто бывает, не было и в помине. Велев Вторуше с его грузом остаться в леске, пояснил:
–Как руку вверх подниму, подъедешь с девкой ко мне.
Егор вывел остальных на небольшую елань. Высокая трава вмиг покрыла сапоги августовской росой. Раннее утро. Распорядился:
–Парни, ну-ка, привяжите товарища боярина к этой березе, а сами прогуляйте лошадей к тому месту, где обосновался Вторуша.
Лис сверкнул любопытным взглядом.
–Может помочь чем, боярич?
–Управлюсь.
Хлопот за время движения пленник не доставил. Ясное дело, если ты в отключке, перевозить, а не тащить тебя на загривке, одно удовольствие. Сунул руку к шейной артерии, нащупал точку на теле, нажал пальцем.
–Мм-мы!
Во-от, уже в себя приходит. Значит, не передержал, уже хорошо. А то ведь было. Каюсь, было… Вижу, что готов. Допрос ведь, как его требуется проводить, глаза в глаза. Здесь всякий лишний человек помешать может, отвлечь внимание, нарушить обстановку неуместным вопросом. Калечить-то неохота, работать с клиентом можно ведь и без грязи, но и дружескую беседу корчить не будем. Время дорого. Поехали!
–А, что, боярин, жить-то, хочешь? – бесстрастным тоном задал вопрос.
Крепко привязанный к дереву, немолодой грузный мужик в нижнем белье на босу ногу, с курчавой, окладистой бородой, вращал глазами, пока еще не совсем понимая, как с ним случилось все это. Да и вьюнош, вставший перед ним в полный рост, не дотягивал статью до его понятий о татях. Вопрос сорвавшийся с губ, молодого душегуба, не заставил сомлеть, а вот спесь выплеснулась наружу.
