– То есть что же – она там со смолянами осталась? – спросила Лютава.
Амира все-таки приходилась ей сводной сестрой, и ее саму было не в чем упрекнуть.
– Какие же у вас уговоры? – Лютомер посмотрел на Толигу, дивясь оборотистости младшего брата. Не ожидал!
– Да вот… – Толига посмотрел на Замилю, – Мирушку, сестру вашу, за Окладиного сына сговорили.
О том, что сам Хвалис обручился с Окладиной дочерью, именовал себя уже почти что угрянским князем и в таком качестве раздавал лестные обещания, Толига предпочел умолчать.
Из всех, кто сейчас находился в Доброхотине, смолян своими глазами видели только Трескун и его родичи – жители верховражского селища. Когда смолянская дружина заняла селище, его обитатели большей частью укрылись в городце вместе с Окладой, иные разбежались по округе. Трескун тоже поначалу нашел прибежище на ближней заимке, выжидая, что будет. И ночью после прихода смолян сам Оклада со своей дружиной сделал вылазку и напал на пришельцев. Состоялась битва среди метели, когда никто почти не знал, где враг, а где свои, но к утру в городце были уже смоляне. Где Оклада, на тот час никто не знал, но само его исчезновение означало скорее всего гибель. Тогда Трескун пустился дальше и добрался аж до Доброхотина, надеясь, что на саму Угру с Жижалы князь Зимобор не пойдет.
Но Лютомер не спешил разделить эти надежды.
Ратиславичи и старейшины Доброхотина проговорили до полуночи. На счастье Замили и Толиги, их родичи были слишком заняты мыслями о грозящем столкновении со смолянами, чтобы много думать о бегстве Замили из Ратиславля и даже о нынешнем укрытии Хвалиса. Самое важное, что все хотели бы знать: по праву ли Зимобор Велеборович называет себя князем днепровских кривичей? Посланные в конце весны из Ратиславля братья Хотеновичи в начале зимы вернулись: они виделись в Смолянске с новой княгиней, и она заверила, что все пойдет по-старому. Обещала зимой прислать посольство. А вместо этого явился ее брат, которого в Смолянске считали пропавшим бесследно. Каким образом княгиня Избрана потеряла власть и куда делась? По закону ли брат ей наследовал? Если Зимобор не признан смолянами и воюет с сестрой, то его появление здесь – тот же разбойничий набег, попытка ограбить свою соперницу Избрану и усилиться за счет принадлежащей ей дани.
И что в этом случае делать им, угрянам? На чью сторону встать? Если Зимобор взимает дань не по праву, то молодец Оклада, воспротивившийся незаконным поборам. А если Зимобор признан смолянами и лишь по каким-то причинам явился за данью сам – тогда непокорство Оклады могло ввергнуть все племя угрян в напрасную войну. Лютомер даже на миг пожалел, что Лютава так и не вышла за Бранемера дешнянского: у них был бы союзник в лице еще одного младшего кривичского князя, и хотя бы сестра находилась сейчас в безопасности.
– И если Зимобор – не законный нам князь, то и дани незаконной мы давать не станем, – объявил наконец Лютомер уже глухой ночью, когда все охрипли от споров и у всех звенело в ушах. – Тогда будем свое войско собирать. Но прежде… я сам с моей стаей вперед пойду. Хоть погляжу на это войско смолянское, расспрошу людей. А ты, Держигость, разошли людей куда сможешь, пусть мужики готовятся и зова моего ждут.
Вторая обчина была еще свободна, и дружина гощенья заселилась туда. Пока бояре и старейшины обсуждали дела, тут протопили очаги, теперь дым вышел, но крупные камни продолжали источать тепло. Лишние столы убрали, на освободившееся место постелили лапник, кошмы, овчины.
