– Везите рыбу на Морской вокзал, в ресторан. Лейтенант Орезов приедет туда и организует сдачу…
– Хорошо… – Вахидов пожал плечами, полез в кабину.
– Ну и дела! – заметил Хаджинур, когда Вахидов отъехал. – Теперь пойдут разговоры…
– Кто такой Кудреватых, на которого он сослался?
– Это крупная фигура… – Они вернулись в машину. – Герой Соцтруда, депутат Верховного Совета. Директор Сажевого комбината… Он, конечно, вступится за своего снабженца… – Монолог старшего опера растянулся на несколько километров. – Дело не в этом. Случай с этим Вахидовым поставил вас на какую-то позицию… Понимаете? Теперь все его враги – ваши друзья, а друзья Кудреватых, даже если они вас не знают, – ваши враги…
Когда они вернулись в город, последние дневные лучи падали на крыши домов. Было тепло и сухо.
Милицейская машина проскочила знакомый уже призыв краской на стене с требованием расстрела браконьеру и убийце и въехала в центр.
Следы древней приморской культуры лежали на каменных двухэтажных зданиях.
Между домами тянулись кирпичные связки – назвать их заборами было неудобно – по силуэту что-то вроде римских акведуков, только без желоба вверху и значительно уменьшенные. Отверстия в них закрывали виноградные лозы.
– Вас к дому? – спросил Орезов у Туры.
– Да нет, пожалуй. Где сейчас можно поужинать?
– Только в ресторане.
– Давай.
Хаджинур заложил вираж по площади.
Недалеко от Морского вокзала Орезов затормозил:
– Потом позвоните дежурному, он пришлет машину.
– Разберемся!
Хаджинур уехал, а Тура прошел к Морвокзалу и вдруг почувствовал, что за ним следят. Он быстро свернул за угол, в переулок, и резко остановился. На улице никого не было. Тем не менее Тура услышал шаги. Красно-рыжий человек в зеленой робе едва не налетел на него и резко замер, зато женщина в черном не рассчитала и буквально врезалась в него.
Тура узнал ее. Днем она тоже была вместе с Пуховым.
Они странно смотрели на него, словно хотели подойти и не решались.
Тура повернул к ресторану. У самого здания он снова увидел их. Красно-рыжий в брезентовой робе и женщина обошли его и теперь шли ему навстречу.
На мгновение Type показалось, что Рыжий остановил на нем свои светлые голубые глаза и даже готов что-то сказать или подойти.
Но сзади на улице послышались голоса:
– Эй, Серега! Пухов!..
Люди перетаскивали что-то тяжелое.
– Осторожно хватай! Разобьешь!
– Пухов!
– Иду! – выдохнул Рыжий, как-то странно взглянув на Саматова.
В ресторане людей было не очень много. Тура обратил внимание на группу молодежи в центре. Это была все та же компания, что приезжала к браконьерам за рыбой, а потом заправлялась бензином за счет автобуса-катафалка. Ее душой был высокий громила, сын Баларгимова Мириш. Когда Тура появился, компания сразу обратила на него внимание.
Анна Мурадова сидела одна за боковым столиком. Саматов подошел к ней:
– Разрешите? Мой секретарь – Гезель – заочно меня уже познакомила с вами…
– Вы всегда знакомитесь заочно?
Тура пожал плечами:
– Это как придется.
– Садитесь, – милостиво разрешила она. – Должна признаться, что я тоже заочно знакома с вами. Вы ведь Тура Саматов, новый начальник водной милиции…
Тура сел.
– Мы действительно сможем здесь поужинать? Я с утра ничего не ел.
Она пожала плечами:
– Если честно сказать, я всегда боюсь этих душегубов с поварешками. Однако приходится рисковать.
На эстраде появились оркестранты. Зазвучала залихватская песня – из тех, что были когда-то популярны в Одессе. С откровенными двусмыслицами.
