– Нет, не будем, – вздохнул Николай.
– Можно мне задать один вопрос?
– Валяйте!
– В скольких… мм… реальностях вы уже побывали, помимо нашей, конечно? И вы, Владимир Николаевич?
– Ну, сейчас посчитаем…
– Не стоит. Вы уже ответили.
Варов опять заскрипел своим пенопластовым сиденьем:
– Что ж, наверное, пора представиться: Вар-ка – колдун-недоучка из племени Речных Людей – к вашим услугам! А это – не Женька, это – Зик-ка! Он тоже из Речного племени, только из дальней деревни.
Николай всполошился:
– Ты чего, Вар? Зачем?!
– А что такого? Думаешь, в милицию загребут? Александр Иванович, а в чем, собственно, суть проблемы?
Гость кивнул и извлек из кармана бумажный конверт, вытряхнул на ладонь запаянный полиэтиленовый пакетик и протянул его Николаю:
– Взгляните!
Тот покрутил пакетик перед глазами: в нем лежал плоский черный камешек размером с ноготь большого пальца руки. Передал пакет Варову.
– Похож на наши агаты – такие же тонкие яркие полоски.
Гость забрал пакетик, аккуратно положил его в конверт и спрятал в карман:
– Извините, меня очень просили его вернуть. Так вот: самое удивительное, что это действительно ВАШ агат! Результаты экспертизы показали, что он по всем параметрам соответствует камням из месторождения на реке Намрань. Только он не оттуда, точнее – не совсем оттуда. Данный конкретный экземпляр приобретен за… Впрочем, не важно. О нем известно, что он путешествовал по странам Европы около восьмисот лет – черные и белые маги, колдуны, алхимики, потом коллекционеры, собиратели древних реликвий. В глубине веков его след теряется. Известны еще четыре сходных экземпляра с похожей судьбой. На современном этапе исследований наиболее вероятной считается гипотеза о том, что первоначально они были обнаружены среди остатков поселений человека каменного века. В древности такие остатки иногда случайно вскрывали при рытье каналов или строительных работах.
– Это – наиболее вероятная гипотеза. А какая считается менее вероятной?
– Их несколько. Например, некоторые полагают, что камень не попадал в захоронения, а был… гм… на руках, в ходу всегда, то есть с момента изготовления.
Николай вспомнил, что он все-таки геолог, хоть и бывший:
– Ну, хорошо: я понимаю, что это лишь кусочек кварца с примесями, из которого много не вытянешь, особенно если объект нельзя разрушать. Но ведь он был когда-то пришлифован, там по краям следы то ли дырок, то ли ушек. С этого, наверное, тоже можно снять какую-то информацию?
– Смилуйтесь, Николай Васильевич! Я не специалист в этих вопросах! Мне рассказывали, но – увы… Это не моя область. Конечно, все изучалось с максимально возможной тщательностью. Но результаты, как я понял, противоречивы и даже парадоксальны.
– Александр Иванович, будьте добры, напрягитесь и припомните нам какой-нибудь парадокс! Интересно же!
– Ну… я боюсь ошибиться…
– Мы простим вас, простим!
– Хорошо. Кажется, это звучало примерно так: длительность… э-э-э… продолжительность износа с момента изготовления… э-э… несколько превышает возраст… нет, продолжительность существования человека разумного как биологического вида. Да, примерно так!
– Однако!
– Вот-вот. Всего в мире… или скажем так: в нашей реальности известно пять таких камней и еще один из Австралии, подлинность которого оспаривается. Практически с каждым из них связан свой миф, легенда.
– И эти легенды, конечно, были тщательно собраны и проанализированы?
